Поиск |
Сообщения за день |
10.08.2010, 19:47 | ||||
|
||||
|
Мне хочется верить, что Создатель из всех своих созданий предпочитает тех, кто стал свободным.
Амин Малуф "Странствия Балтсара"» - Как это – не было? - спросила я внезапно севшим голосом, - Совсем, что ли? Да у вас ошибка тут, в картотеке, посмотрите лучше!! - Никак нет, - пожилой Ангел улыбнулся снисходительно и поправил очки в круглой оправе, - У нас тут все записано, все учтено, опять же, все под строгим оком Сами Знаете Кого. У нас за должностное преступление знаете что? – физиономия Ангела посуровела, - Про Люцифера слыхали? То-то. Моргнуть не успел – скинули. «Оши-и-ибка». Скажете тоже… - Минуточку, - я попыталась взять себя в руки, - Посмотрите, пожалуйста, сюда. Ангел благожелательно воззрился на меня поверх очков. - И? – спросил он после секундного молчания. - Меня, может, и нет. Но кто-то же есть? – я осторожно пошевелила кисельной субстанцией, которая теперь заменяла мне привычный земной организм. Субстанция заволновалась и пошла радужными пятнами. - Кто-то, безусловно, есть. Но никак не NN, каковой вы изволили представиться., - Ангел тяжело вздохнул и потер лоб, - Я таких как вы перевидал – не сосчитать. И почему-то в большинстве своем – дамы. Ну, да ладно. Давайте проверять, барышня. По пунктам. С самого начала. Так? - Давайте, - сказала я, решительно повиснув у него над плечом и изготовясь биться до последнего. - Нуте-с, вот она, биография мадам N, - Ангел вытащил из-под стола здоровенный талмуд и сдул с него пыль, - Ab ovo, дорогая, что называется, от яйца, - он послюнявил палец и зашуршал тонкими папиросными страницами, - Ну, это все мелочи … подгузники… капризы детские… глупости всякие… личность еще не сформирована… характер не проявлен, все черновики… ну, детство и вовсе опустим, берем сознательную жизнь… а, вот! – он торжествующе поднял палец, - у вас был роман в конце десятого класса! - Ах, какая странность, - не удержалась я, - Чтоб в шестнадцать лет – и вдруг роман! - А вы не иронизируйте, фрейляйн, - Ангел сделал строгое лицо, - Роман развивался бурно и довольно счастливо, пока не встряла ваша подруга. И мальчика у вас, будем уж откровенны, прямо из-под носа увела. То есть не у вас, - вдруг спохватился ангел и покраснел, - а у мадмуазель NN… - Ну, и чего? – спросила я подозрительно, - Со всеми бывает. Это что, какой-то смертный грех, который в Библию забыли записать? Мол, не отдавай ни парня своего, ни осла, ни вола… При слове «Библия» ангел поморщился. - При чем тут грех, ради Бога! Достали уже со своими грехами… Следите за мыслью. Как в этой ситуации ведет себя наша N? - Как дура себя ведет, - мрачно сказала я, смутно припоминая этот несчастный роман «па-де-труа», - Делает вид, что ничего не произошло, шляется с ними везде, мирит их, если поссорятся… - Вооот, - наставительно протянул Ангел, - А теперь внимательно – на меня смотреть! - как бы поступили вы, если бы жили? - Убила бы, - слово вылетело из меня раньше, чем я успела сообразить, что говорю. - Именно! – Ангел даже подпрыгнул на стуле, - именно! Убить бы не убили, конечно, но послали бы на три веселых буквы – это точно. А теперь вспомните – сколько таких «романов» было в жизни у нашей мадмуазель? - Штук пять, - вспомнила я, и мне вдруг стало паршиво. - И все с тем же результатом, заметьте. Идем дальше. Мадмуазель попыталась поступить в университет и провалилась. Сколько не добрала? - Полтора балла, - мне захотелось плакать. - И зачем-то несет документы в пединститут. Там ее балл – проходной. Она поступает в этот институт. А вы? Чего в этот момент хотели вы? - Поступать в универ до последнего, пока не поступлю, - уже едва слышно прошептала я, - Но вы и меня поймите тоже, мама так плакала, просила, боялась, что за этот год я загуляю или еще что, ну, и мне вдруг стало все равно… - Милая моя, - ангел посмотрел на меня сочувственно, - нам здесь до лампочки, кто там у вас плакал и по какому поводу. Нас факты интересуют, самая упрямая вещь в мире. А факты у нас что-то совсем неприглядны. Зачем вы – нет, вот серьезно! – зачем тогда замуж вышли? В смысле – наша NN? Да еще и венчалась, между прочим! Она, стало быть, венчалась, а вы в это время о чем думали?! Я молчала. Я прекрасно помнила, о чем тогда думала в душной сусальной церкви, держа в потном кулачке свечу. О том, что любовь любовью, но вся эта бодяга ненадолго, что я, может быть, пару лет протяну, не больше, а там натура моя ****ская все равно перевесит, и тогда уж ты прости меня, Господи, если ты есть… - Вот то-то, - Ангел покачал головой и перевернул страницу, - да тут у вас на каждом шагу сплошные провалы! Девочка, моя, ну, нельзя же так! В тридцать лет так хотели татуировку сделать – почему не сделали? - Ну-у-у… - озадачилась я, - Не помню уже. - А я вам подскажу, - Ангел нехорошо усмехнулся, - Тогдашний ваш возлюбленный был против. Примитивные, говорил, племена, да и задница с годами обвиснет. Так? - Вам виднее, - насупилась я, хотя что-то такое было когда-то, точно же было… - Мне-то виднее, конечно… Задница-то ваша была, а не любовника?! Хорошо, едем дальше. Вот тут написано – тридцать пять лет, домохозяйка, проще говоря – безработная, из увлечений – разве что кулинария. Милая такая картинка получается. Вышивания гладью только не хватает. Ну, вспоминайте, вспоминайте, чего на самом деле-то хотели?! - Вспомнила. Стрелять хотела. - В кого стрелять?! – изумился ангел и покосился в книгу. - В бегущую мишень. Ну, или в стационарную, без разницы, - плакать я, как выяснилось, теперь не могла, зато туманное мое тело утратило свою радужность и пошло густыми серыми волнами, - Стендовой стрельбой хотела заниматься. Петь еще хотела. Давно это было… - Подтверждаю, - Ангел ткнул пальцем в талмуд - Вы, дорогая моя, имели ко всему этому довольно приличные способности. Богом, между прочим, данные. От рождения! Куда дели все это? Где, я вас спрашиваю, дивиденды?! - Я не знала, что должна… - прошелестела я в ответ. - Врете, прекрасно знали – Ангел снял очки, устало прищурился и потер переносицу, - Что ж вы все врете-то, вот напасть какая… Ладно, мадам, давайте заканчивать. Приступим к вашему распределению. Он достал большой бланк, расправил его поверх моей биографии и начал что-то строчить. - Как вы все не понимаете, - в голосе Ангела слышалось отчаяние, - нельзя, ну, нельзя предавать себя на каждом шагу, эдак и умереть можно раньше смерти! А это, между прочим, и есть тот самый «грех», которого вы все так боитесь!… Всё думаете - и так сойдет… Шутка ли – каждая третья душа не свою жизнь проживает! Ведь это страшная статистика! И у всех какие-то идиотские оправдания – то мама плакала, то папа сердился, то муж был против, то дождь в тот день пошел не вовремя, то – вообще смех! – денег не было. Хомо сапиенсы, называется, эректусы… Ну, все, готово, - Ангел раздраженно откинул перо, - попрошу встать для оглашения приговора. Передо мной встать, в смысле. Я перелетела через стол и замерла прямо перед ангелом, всем своим видом выражая вину и раскаяние. Черт его знает, может, сработает. - Неидентифицированная Душа по обвинению в непрожитой жизни признается виновной, - Ангел посмотрел на меня с суровой жалостью, - Смягчающих обстоятельств, таких, как а) не ведала, что творила б) была физически не в состоянии реализовать или в) не верила в существование высшего разума - не выявлено. Назначается наказание в виде проживания одной и той же жизни до обнаружения себя настоящей. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Подсудимая! Вам понятен приговор? - Нет, - я жалобно заморгала, - Это в ад, что ли? - Ну, ада вы не заработали, детка, - усмехнулся ангел, - да и вакансий там…, - он безнадежно махнул рукой, - Пойдете в чистилище, будете проживать смоделированные ситуации, пока суд не признает вас прожившей свою жизнь. Ну, а уж будете вы там страдать или нет – это мы, извините, не в курсе, - и Ангел протянул исписанный желтый бланк, - Теперь все ясно? - Более-менее, - я кивнула растерянно, - И куда мне теперь? - Момент, - сказал Ангел и щелкнул пальцами. Что-то звякнуло, грохнуло и в глазах у меня потемнело… - … одну меня не отпустят, а с тобой запросто, - услышала я знакомый голос, - И Сережка говорит – пусть она тебя отмажет на два дня, ну, Олечка, ну, милая, ты ведь поможешь, правда? Мы тебе и палатку отдельную возьмем, и вообще клево будет, представляешь, целых две ночи, костер, речка и мы втроем? ..Это был мой школьный двор, май уже и не помню какого года, пыльный душный вечер. И Ленка, красавица, с кукольным личиком и фигурой от Сандро Ботичелли – моя подружка – как всегда беззаботно щебетала мне в ухо, не замечая, как ненависть и боль медленно скручивают меня винтом, мешая дышать. Такое знакомое, такое родное-привычное ощущение... Я ведь хорошая девочка, я перетерплю все это, я буду вести себя прилично, я хорошая, хорошая, хоро… - А пошла ты на ***, - сказала я нежно, с садистским удовольствием наблюдая, как округляются ее фарфоровые глазки, и, чувствуя некоторую незавершенность сцены, добавила - Оба пошли к ебене матери. …Когда разгневанный стук Ленкиных каблучков затих где-то за поворотом, я прислушалась к звенящей пустоте вокруг, и поняла, что вот прямо сейчас я, наконец, глубоко, неприлично и ненаказуемо счастлива… чУдно, всё таки вышло, что я не умерла в той аварии и получила шанс жить своей жизнью.. спасибо Господи |
|||
![]() |
10.08.2010, 23:04 | ||||
|
||||
|
СУПЕР!!!
копирую к себе в днев!!! |
|||
![]() |
10.08.2010, 23:56 | ||||
|
||||
|
Flox, спасибо за стих!!!!
Рассказ, последний о ангеле, слов нет. Замечательный. Копирую. Flox, ответь, пожалуйста на вопрос, почему раньше, я когда заходила в твою тему испытывала раздрожение и даже фыркала... а сейчас нет? Сейчас читаю твою тему и открываю ее заново. Как интересно у тебя... литература и самое главное хорошая литература, приятно читать. Спасибо, Flox!!!! |
|||
![]() |
12.08.2010, 16:13 | ||||
|
||||
|
Притча о пальме
На берегу океана стояла единственная пальма…. Каждый вечер под ней собирал своих учеников старый учитель, мудрый и святой человек. В один прекрасный день один из его учеников задрал кверху голову и увидел, что на вершине этой пальмы находится огромный камень. Его это очень заинтересовало. Он захотел узнать, кто мог забраться на самый верх и поместить туда этот огромный камень... Он спросил у своего гуру: – Учитель! Почему на этой пальме камень? Как он туда попал? Слезы ручьями потекли из глаз учителя, и он ответил: – Этот камень и эта пальма изменили мою жизнь. Когда я был юношей, то я был честолюбивым, думал о том, чего я добьюсь в своей жизни, каких великих свершений достигну. При этом честолюбие всегда сопровождается завистью. Я завидовал другим, которые чего-то добивались в своей жизни. Я завидовал всему, что было вокруг меня, всем, кто рос вместе со мной и пытался чего-то достичь. Я копил в сердце черную зависть. В то время на этом берегу был целый лес пальмовых деревьев, я приходил сюда на берег океана. И тогда я увидел эту пальму, которая в то время была совсем юной, как я. Эта пальма очень мощно росла вверх, и каждый день я, приходя на берег, видел, как она расправляет свою грудь, свои плечи. И однажды я подумал: «Чего это она растет? Что она о себе возомнила?» И я решил помешать ей. Я нашел огромный камень и водрузил его сверху на эту пальму, чтобы она больше не росла, чтобы она не строила из себя Бог ни весть что. Шли годы. Я уехал в город. В городе я встретился со многими людьми, со многими несчастьями. В городе я пытался всем доказать, что я самый умный, самый лучший, самый красивый. Никто в это не верил. Меня били со всех сторон, я давал сдачи. Побитый, через много-много лет, я вернулся в свою деревню. Побитый, но так и не помудревший. Когда я вернулся в свою деревню, я пришел на берег океана, и я не увидел ни одной пальмы. В деревне я спросил, что случилось. Люди рассказали мне, что несколько лет назад налетел сильнейший ураган, который разрушил все дома и вырвал с корнем все пальмы. И потом, взахлеб, они стали говорить мне, что только одна пальма уцелела. Только одна пальма, у которой оказались очень глубокие корни, осталась на этом берегу, все остальные были выкорчеваны ураганом. Эта пальма, на которую кто-то сверху положил большой камень. Я побежал к этой пальме. Я увидел ту самую пальму, которой я когда-то позавидовал, и которой я хотел помешать, положив на нее сверху огромный камень. Эта пальма стала очень высокой, и наверху у нее лежал тот огромный камень. Я встал под этой пальмой, и в этот момент я услышал ее голос. Под шелест своих листьев, она сказала: – Спасибо тебе большое! Когда ты клал на меня этот камень, я думала: «Зачем он делает это? Почему он так ненавидит меня?». Но потом я поняла, что благодаря этому камню я смогла отрастить глубокие корни, и я поняла, что этот камень был самым большим благословением в моей жизни. Спасибо тебе за этот камень, который ты водрузил на меня!». Учитель сделал паузу… – Может быть, мне и показалось, что она говорила со мной, но в тот момент я отчетливо внутри себя услышал эти слова. Камень этот поменял всю мою жизнь. Мы не должны бояться препятствий, бедствий и несчастий. Если вдруг придут беды, вспомни, что для тебя это повод пустить более глубокие корни! Сейчас мы с вами плаваем на поверхности этого мира как пена, пытаемся что-то ухватить для себя из этого мира, имеем очень короткие корни. Для того, чтобы действительно что-то понять в этом мире, нам необходимо стать внутри очень и очень глубоким. Страдания, с которыми мы сталкиваемся, проблемы, которые к нам приходят, иллюзорны. Эти бедствия и препятствия не так страшны, как нам кажутся. Когда проблем нет, мы очень часто забываем о Боге. Иллюзия становится толще. Наше невежество закрывает наше изначальное сознание. Мы начинаем довольствоваться суррогатом материального наслаждения. Если мы помним о Боге, то кошмар материального мира рассеивается, как туман. Мы все прошли через беды и страдания, но помним ли мы ту боль, которую испытывали? Нет. Душа не помнит боли. Основа нашего бытия не имеет отношения к этим страданиям. |
|||
![]() |