Поиск |
Сообщения за день |
09.11.2009, 12:44 | |||
|
|||
В ИЙ это - избавиться от "привычки ответной реакции".
|
|||
10.11.2009, 21:27 | |||
|
|||
Он вспомнил, как кричал в порыве дикого восторга, падая на чужую
землю, понимая, что все-таки прорвался, что ему удалось сделать то, что до сих пор не удавалось сделать ни одному землянину. ...Планета приближалась, он уже видел ее странную поверхность - змеящиеся черные и серые тени... Двадцать лет прошло, но он помнил все, как будто это случилось вчера... Тогда он потянул рычаг, но не смог сдвинуть его с места. Корабль снижался, и его охватила паника, а потом - настоящий страх. Одна мысль стучала в его воспаленном мозгу, заглушая надежды и молитвы. Его единственная мысль - он сейчас разобьется. Потом - темнота. Ни паники, ни страха - покой и забытье. Понимание того, что случилось, вернулось как озарение. Теперь он не смог бы описать это ощущение - так мало в нем было человеческого. И еще откуда-то взялись новые знания, но тогда ему показалось, что он знал это всегда, и должен навсегда сохранить. Он чувствовал, не видел - чувствовал, что лежит на земле, разбитый, утративший всякое подобие человеческого существа. Потом вспомнил Шалтая-Болтая, причем, будто сам только что сочинил этот детский стишок, или нет - знал, да забыл и вдруг вспомнил... "Шалтай-Болтай, - говорила какая-то часть сознания, но не та, что вспомнила стишок, - ничего не подскажет". И Саттон понимал, что это правильно, потому, что - как говорилось в стишке - Шалтая-Болтая так и не удалось собрать... Раздвоение, догадался он. Одна его половина отвечала на вопросы другой. Как бы вместе, но в то же время - порознь. Где проходила граница, он не понимал и не чувствовал. "Я - твоя судьба, - говорила одна половинка. - Я была с тобой с того мгновения, когда ты появился на свет, и останусь с тобой, пока ты жив. Я не слежу за тобой, не преследую тебя, но стараюсь помогать тебе, хотя ты и не подозреваешь об этом". Саттон, вернее та его маленькая часть, которая тогда была Саттоном, ответила: "Да, теперь я понимаю". И он действительно все понимал. Как будто всегда знал, и было просто удивительно, что услышал об этом только сейчас. В голове вообще все перемешалось, ведь теперь их было двое - он и его судьба. Он не мог разобрать, что именно он знает, как Саттон, а что - как судьба Саттона... Никогда не разберусь, вздохнул он. Тогда не смог, и теперь не могу: так глубоко во мне спрятаны две мои сущности: я - человек, и я - судьба, что ведет меня к высшей цели и высшей славе, когда, конечно, я позволяю ей это. Судьба не может ни заставлять, ни остановить меня, может только намекнуть, шепнуть словечко-другое. Это как бы сознание, рассудок, справедливость, что ли. Это сидит у меня в мозгу, больше ни у кого. Только у меня, у меня одного. Никто и понятия не имеет, что такое бывает; расскажи им - на смех поднимут. Но узнать об этом должны все. Как знаю я. Так или иначе, мне надо попасть в будущее и все устроить. "Я - твоя судьба", - говорила вторая половинка. "Судьба - не рок". "Судьба - не обреченность". "Судьба - путь людей, народов, миров". "Судьба - дорога, по которой ты пошел в жизни, те контуры, которые ты придал своему существованию". "Судьба - спокойный, тихий голос, что столько раз обращался к тебе на поворотах и перекрестках бытия". "Если ты меня не слышал - значит просто не прислушивался. Никакая сила не может заставить тебя услышать. Но и никто не может наказать тебя за то, что ты ничего не слышишь. Наказание ты выбираешь сам, идя наперекор судьбе". Были и другие слова, и другие мысли, и другие голоса. Саттон не мог определить, кому они принадлежат, но понимал, что они звучат за пределами той странной системы, которой в тот миг являлся он и его судьба. Вот мое тело, думал он тогда. А я - где-то в другом месте, там, где все по-другому, все не так - и слух не тот, и зрение... "Экран пропустил его!", - вот одна из перехваченных тогда мыслей. Саттон понял ее сразу, хотя вместо слова "экран" там было какое-то другое... Вторая мысль: "Экран выполнил свою задачу". И еще одна: "Какая у него сложная машина!" И такая: "Очень, очень сложный организм, и зачем только все эти сложности, когда можно напрямую брать энергию у звезд?!" Саттону хотелось крикнуть им: "Ради бога, поторопитесь, потому что мое тело - очень хрупкая вещь, и если вы помедлите, его уже нельзя будет привести в порядок!" Но он не смог вымолвить ни слова, продолжая, как во сне, внимать этому мысленному разговору. Где он? Что с ним? Саттон не понимал. Кто он? Человек? Простое тело? Личное местоимение? Он чувствовал себя невесомым, нематериальным, не пребывающем ни в каком времени. Он был каким-то вакуумом, которым управляло нечто, тоже, возможно, вакуум - другого слова Саттон не мог подобрать. Он был вне собственного тела, и он был жив. Но где и как - понять было невозможно. "Я - твоя судьба", - сказала одна половинка. "Судьба... Что такое судьба? - спросила другая. - Слово, только и всего. Идея. Абстракция. Не слишком удачное определение чего-то, что едва улавливает сознание человека, и только". "Ты не прав. Судьба реальна, хотя ты не можешь ее увидеть. Она реальна и для тебя, и для всех остальных. Для любого существа, изведавшего биение жизни. Она всегда была, и всегда будет". "Это не смерть?", - спросила половинка Саттона. "Ты - первый, кто пришел к нам, - сказала судьба. - Мы не можем позволить тебе умереть. Мы вернем тебе тело, но до той поры ты будешь жить со мной. Ты будешь частью меня. Так и должно быть, потому что раньше я была частью тебя". "Вы не хотели пропускать меня, - сказал Саттон. - Вы устроили экран, чтобы я не попал к вам". "Нам нужен был один, - сказала судьба. - Только один. Ты. Других не будет". "А экран?" "Он был запрограммирован на разум определенного типа, - ответила судьба. - Такой, какой был нам нужен". "Но вы не спасли меня от смерти!" "Ты должен был погибнуть. Если бы ты не погиб и не стал бы одним из нас, ты так бы ничего и не понял. Пока ты пребывал в теле, мы не могли приблизиться к тебе. Ты должен был умереть, чтобы освободиться, а я... я взяла тебя и сделала частью себя, чтобы ты понял все". "Но я не понимаю!", - сказал Саттон. "Поймешь, - ответила судьба. - Поймешь". И я понял, вспоминал Саттон. Он вздрогнул и мысленно преклонился перед неведомым величием судьбы... величием миллиардов и миллиардов судеб, соответствующих числу жизней в Галактике... Судьба родилась миллион лет назад, и тогда беспомощное и уязвимое существо вдруг остановилось и подняло с земли сломанную палку. Судьба пошевелилась - и существо ударило камнем о камень. Встала на ноги - и появились лук и стрелы. Пошла - и родилось колесо... Судьба шепнула что-то - и другое существо вылезло из воды на сушу. Прошли годы - его плавники превратились в ноги, а жабры - в ноздри. Настало время Галактике узнать о Судьбе. Симбиотические абстракции, паразиты... Называйте, как хотите. Это - судьбы. Если они паразиты - они полезные паразиты, готовые отдать больше, чем взяли. Для себя им нужно только ощущение жизни, чувство бытия. Ведь многие из существ, с которыми они жили, были, мягко говоря, не очень умны. Дождевые черви, к примеру. Но, благодаря судьбе, дождевой червь в один прекрасный день может стать чем-то большим, даже великим. И мельчайшие микробы могут подняться на один уровень с человеком. Потому что любое существо, которое двигалось и жило, быстро или медленно, в каком угодно мире, жило не само по себе. Всегда вдвоем. Тварь и его личная, собственная судьба. Иногда судьба останавливала и страховала, а иногда - нет. Но там, где была судьба - была надежда. Судьба и была надеждой. Везде и всюду. Никто не одинок. Ни ползающие, ни прыгающие, ни плавающие, ни летающие, ни роющиеся в земле... ...Планета, закрытая для всех, кроме одного, и, после того, как этот, единственный, прибыл, закрывшаяся навсегда! Один-единственный человек должен поведать Галактике все, когда Галактика будет к этому готова. Один-единственный должен рассказать всем о Судьбе и о Надежде. И они выбрали меня, думал Эшер Саттон. И - да поможет мне Бог! Господи, помоги мне! Лучше бы это был не я, а кто-нибудь другой. Лучше бы они ждали миллион лет! Они слишком многого хотят. Слишком многого требуют от такого хрупкого существа, как человек! Разве под силу ему нести груз Откровения, поднять ношу Знания?! Но Судьба выбрала меня! Удача, или случай, или просто слепое везение - это Судьба. Судьба выбрала меня. У нее не было имени. Я назвал ее Джонни, это смешно, и судьба моя имеет полное право надо мной посмеиваться. Сколько я прожил с Джонни, моей неотъемлемой частью, моей искоркой (люди называют ее жизнью, но они ничего в этом не смыслят), пока не вернулся в свое тело и не понял, что оно стало другим, стало лучше? Над ним поколдовало много разных судеб, и они, видимо, сочли мой организм не слишком хорошо устроенным. Они не только починили его, но и усовершенствовали. Они здорово повозились - в теле появилось множество всякой всячины, которой у меня раньше не было. Я, пожалуй, и сейчас не знаю всего, что мне тогда презентовали, и не узнаю, пока не придет пора воспользоваться тем или иным подарком. А кое о чем, так и не узнаю никогда. Итак, я снова вернулся в свое тело, но судьба не оставила меня. ...Симбиоз, думал Саттон, симбиоз на много, много порядков выше, чем симбиоз гриба и вереска, простейшего и водоросли... Духовный симбиоз. Я - хозяин, Джонни - мой гость, и мы вместе, потому что понимаем и любим друг друга. Джонни дает мне уверенность в себе, освещает мои дни и часы, я даю Джонни ощущение жизни, которого он был лишен в своем одиночестве. - Джонни, - снова окликнул Саттон и снова не получил ответа. Он испугался. Джонни должен быть здесь. Судьба должна быть рядом! Если только... если только... Мысль пробиралась тягуче и мерзко... Если только я не умер совсем. Если все, что происходит сейчас, не сон, если я действительно находился на призрачной грани между жизнью и смертью. Голос Джонни был тих и очень, очень далек: - Эш! - Да, Джонни! - встрепенулся Саттон. отрывок из Клиффорда Саймака "Снова и снова". |
|||
14.11.2009, 02:17 | |||
|
|||
притча про Насреддина
Однажды он прогуливался по кладбищу и увидел надпись: Хан такой-то, родился в ...32-м году, умер в ...91-м году, Жил - 3 года. Насреддин дико удивился и спросил: - А что, у уважаемого хана было плохо с математикой? На что ему терпеливо объяснил смотритель: - Светлейший Хан приказал высечь на камне эти цифры в назидание, поскольку под конец жизни он сделал удивительное открытие. Первую треть жизни он жил ради семьи, вторую - ради завоеваний, третью - ради своего государства... А пожить для себя ему удалось всего три года. Насреддин вежливо поклонился и сказал: - О смотритель, пойду-ка я и напишу завещание, чтобы на моем могильном камне было написано: "Здесь лежит Насреддин, который умер, не родившись". |
|||
15.11.2009, 15:57 | |||
|
|||
<object width="445" height="364"><param name="movie" value="http://www.youtube.com/v/Jp496hhRoHw&hl=ru_RU&fs=1&color1=0xe1600f&color2=0 xfebd01&border=1"></param><param name="allowFullScreen" value="true"></param><param name="allowscriptaccess" value="always"></param><embed src="http://www.youtube.com/v/Jp496hhRoHw&hl=ru_RU&fs=1&color1=0xe1600f&color2=0 xfebd01&border=1" type="application/x-shockwave-flash" allowscriptaccess="always" allowfullscreen="true" width="445" height="364"></embed></object>
|
|||
16.11.2009, 17:07 | |||
|
|||
Глаз видит лишь маски. Если что-то происходит, позади маски возникает нечто, чего мы не знаем.
Если ты хочешь с этим встретиться, ты должен проникнуть сквозь маску, как сквозь стену. Герман Мелвилл «Моби Дик» |
|||