[Капля]

В простой и доступной форме:

Что такое когнитивный диссонанс

«Теории и практики» продолжают объяснять смысл часто употребляемых выражений, которые зачастую используются в разговорной речи в неправильном значении. В этом выпуске — почему мы так часто обманываем себя, что общего у голодной лисы с экспериментом Эша и как когнитивный диссонанс помогает буддистам достичь пробуждения.

Словосочетание, ставшее модным благодаря Виктору Пелевину, сейчас используют при любом несоответствии ожиданий и действительности — в том числе и там, где вполне можно было бы обойтись выражениями «я озадачен», «я в ступоре» или «я чувствую противоречие». Но не стоит забывать, что за умно звучащей фразой «у меня возник когнитивный диссонанс» стоит целая психологическая теория, которую полезно знать каждому. Разработал ее американский психолог Леон Фестингер в 1957 году на основе теории поля Курта Левина и теории структурного баланса Фрица Хадера.

Поводом к ее созданию послужило исследование слухов, распространившихся в результате землетрясения в Индии в 1934 году. В регионах, не пострадавших от землетрясения, поползли слухи о том, что вскоре должны случиться еще более сильные толчки в новых местах и опасность может грозить и этим районам. Было странно, что такие пессимистичные (и совершенно необоснованные) прогнозы получили такое широкое распространение. В конце концов ученые, исследовавшие этот феномен, пришли к выводу, что эти слухи скорее оправдывали беспокойство, нежели вызывали его. Люди распространяли их, чтобы обосновать иррациональное состояние страха, вызванное новостью о землетрясении.

Проблема в том, что, пытаясь разрешить когнитивный диссонанс, человек часто занят не поиском истины, а формальным приведением знаний и мотивов к общему знаменателю — поэтому многие люди справляются с внутренними противоречиями, используя первое более или менее подходящее оправдание

Подобные ситуации случались в истории не раз. Например, во время Второй мировой войны в одном из американских лагерей для японских беженцев, где были вполне нормальные условия жизни, возникли слухи, что дружелюбие американцев обманчиво, а место для лагеря было специально выбрано так, чтобы люди не смогли в нем выжить. Это произошло из–за несоответствия реальности и представлений японцев о враждебности США их стране. Исследуя подобные истории, Фестингер сделал вывод, что люди стремятся к внутреннему балансу между полученной информацией и собственными представлениями и мотивами. То противоречие, которое возникает при нарушении этого баланса, он и назвал когнитивным диссонансом.

Такое состояние может возникнуть по нескольким причинам. Например, из–за логического противоречия, вроде «мне плевать на мнение окружающих, но я хочу стать знаменитым». Или из–за несоответствия решений и поведения человека культурным обычаям, принятым в его стране, социальной группе или семье. Диссонанс может возникнуть и тогда, когда индивид идентифицирует себя с некоей группой людей, но его собственное мнение начинает противоречить мнению группы. Например, человек относит себя к либералам, но вдруг осознает, что не хотел бы жить в тесном соседстве с геями или людьми другой расы и вероисповедания. Или к патриотам, но чувствует, что «пора валить». И, наконец, самый простой случай — когда новая информация противоречит прежней картине мира. Скажем, если бы Геннадий Онищенко вдруг получил Нобелевскую премию за достижения в медицине, это вызвало бы когнитивный диссонанс у всего российского населения.

А дальше начинается самое интересное — когда у человека возникают противоречивые представления, это приносит ему дискомфорт. И он стремится сгладить возникшее противоречие. Это можно сделать двумя основными способами — либо пересмотреть и отвергнуть одно из представлений, либо найти новую информацию, позволяющую «состыковать» несовместимые позиции.

Сам Фестингер приводит такой пример: если курильщик узнает о новом исследовании, доказывающем связь между курением и возникновением раковых опухолей, он, конечно, с некоторой вероятностью может бросить курить. Но с большей вероятностью он либо причислит себя к разряду умеренных курильщиков («я курю так мало, что это не может сильно повлиять на мое здоровье»), либо найдет в курении положительные стороны («зато пока я курю, я не поправляюсь» или «ну и что, умру раньше — зато жизнь будет в кайф»), либо будет искать информацию, опровергающую мнение о вреде курения («мой никотинозависимый дедушка дожил до 100 лет») и избегать информации, которая его подтверждает.

Еще один способ разрешить когнитивный диссонанс — поменять окружающую среду на новую, где сочетание «взаимоисключающих параграфов» уже не будет вызывать противоречия. Если вы поменяли политические взгляды, скорее всего, вам захочется больше общаться с кругом знакомых, разделяющих ваше новое мнение.

Проблема в том, что, пытаясь разрешить когнитивный диссонанс, человек часто занят не поиском истины, а формальным приведением знаний и мотивов к общему знаменателю — поэтому многие люди справляются с внутренними противоречиями, используя первое более или менее подходящее оправдание. Классический пример — басня про лисицу и виноград. Лиса хочет полакомиться виноградом, но не может сорвать его с лозы — слишком высоко. Чтобы избежать противоречия между желанием и возможностью, она убеждает себя, что виноград еще зеленый и невкусный. Лукавство — но зато успокоительное.

Еще один подвох когнитивного диссонанса — в том, что он может быть на руку манипуляторам. Мы часто соглашаемся на что-то, чего совершенно не собирались делать, лишь бы это соответствовало нашим лестным представлениям о себе.

Целый ряд исследований связан с частным случаем когнитивного диссонанса — ситуацией вынужденного согласия, ведущего к действиям, которые человек не может для себя удовлетворительно обосновать. Например, когда он добровольно принимает решение, которое в итоге не приносит ему достаточного удовлетворения. Чтобы уменьшить возникающий в этой ситуации диссонанс и оправдать свой выбор — который иначе показался бы глупым — нужно задним числом повысить ценность совершенного действия или обесценить его негативные аспекты.

В частности, в эксперименте Леона Фестингера и Мерилла Карлсмита испытуемым приходилось выполнять чрезвычайно скучную работу. После чего их попросили порекомендовать этот эксперимент последующим участникам как очень интересный. Одной группе испытуемых платили за это по 20 долларов, другой группе — только по 1 доллару. В итоге выяснилось, что участники, получавшие меньше, сами посчитали эксперимент более интересным, чем те, кто работал за 20 долларов. И это был вовсе не научный энтузиазм, а всего лишь проявление когнитивного диссонанса: чтобы было легче соврать последующим участникам, испытуемые задним числом меняли свое восприятие эксперимента. Вполне невинная в данном случае реакция — но если мы вспомним, например, эксперимент Эша, становится понятно, что легкий путь преодоления противоречий может приводить к пугающим последствиям.

Еще один подвох когнитивного диссонанса — в том, что он может быть на руку манипуляторам. В частности, принцип последовательности, описанный Робертом Чалдини, в книге «Психология влияния», основан как раз на боязни когнитивного диссонанса. Мы часто соглашаемся на что-то, чего совершенно не собирались делать, лишь бы это соответствовало нашим лестным представлениям о себе. Например, чтобы склонить человека к пожертвованию денег на какую-либо общественную инициативу, нужно вначале побудить его признать себя щедрым.

Но если не пытаться заглушить противоречие первыми попавшимися обоснованиями, а начать разматывать клубок до самой его сути, это может стать мощным толчком в развитии личности. Например, это состояние используется в дзен-буддизме при создании парадоксальных притч-коанов. Они намеренно составляются так, чтобы вызвать у слушателя мощнейший когнитивный диссонанс и таким образом вывести его за рамки привычной логики и восприятия, приблизив к состоянию сатори — «пробуждения».

http://theoryandpractice.ru/posts/7966-cognitio

Список последних тем раздела:

• Деньги – зло – Деньги – добро
• как Прошлое – убивает ваше Будущее
• Случаи (кейсы) из практики работы психолога
• СОВЕТЫ спортсмену перед чемпионатом
• Игровые роли женщины – исследования мышления...
• 5 фатальных ошибок психолога
• Трейдинг – программа развития способностей...
• Как мозг трейдера мешает ему быть успешным
• Мышление бизнесмена – ошибки и решения
• Кризис среднего возраста. Как пережить?

[Капля]

Примеры из реальности (тут не политическая тема, просьба без опровержений и т.п., просто посмотреть, как люди себя "уговаривают". Даже если в данном примере вопросы спорные, не в этом суть, примите как это может быть теоретически):

Когнитивный диссонанс майдана

17.03.2014

Александр РОДЖЕРС, украинский публицист

В последнее время на Украине широко распространилось явление, которое я не могу назвать иначе, как добровольной коллективной шизофренией. Большое количество людей старательно игнорируют объективную реальность. И ладно бы это были малограмотные сельские жители, так нет — вполне образованные горожане, имеющие доступ не только к «зомбоящику» подцензурного украинского ТВ, но и к источникам альтернативной информации в интернете.

Несмотря на это, все они слово в слово повторяют одни и те же лживые пропагандистские штампы. Реальность постоянно опровергает их воображение, но они то ли не понимают этого, то ли просто не сознаются. Что неизбежно приводит к когнитивному диссонансу в масштабах страны.

Реальность: согласно всем классическим политологическим определениям, в Киеве произошел олигархический вооруженный переворот. В результате которого к власти пришли персонажи, которые никогда не смогли бы прийти к ней путем выборов.

Воображение не верит: к власти пришли демократы и евроинтеграторы.

Реальность терпеливо доказывает: Турчинов узурпировал власть, прямо нарушая Конституцию и другие законы Украины. «И.о. президента» не может быть Верховным главнокомандующим, не имеет права назначать министров силового блока, имеет ряд других существенных ограничений полномочий по сравнению с настоящим президентом (все это грубо нарушается Турчиновым и компанией). Кроме того, Турчинов совмещает должности глав законодательной и исполнительной власти. Последним, кто присвоил себе аналогичные полномочия, был Адольф Гитлер.

Воображение не уступает: у нас торжество демократии.

Реальность: на евромайдане даже в пиковые его дни было меньше 1% населения Украины. К тому же, по данным социологов, примерно 65–70% его участников — это безработные жители сельской местности с Западной Украины. Поэтому евромайдан — это незначительное меньшинство украинцев, к тому же не репрезентативное.

Воображение: «це воля народу».

Реальность: идет жесточайшая цензура. Почти все телеканалы и большинство новостных сайтов вещают «единственно правильную линию партии». Несогласных и инакомыслящих запугивают, избивают, арестовывают и подвергают травле.

Воображение: наступила свобода.

Реальность: после прихода к власти временного правительства экономическая ситуация стремительно ухудшается.

Воображение: виноваты в этом Янукович и Путин. Лично.

Реальность: евромайдан практически с начала наполнен ксенофобской и русофобской риторикой. «Хто не скаче, той москаль», «Геть вiд Москви», «Москалiв на ножi» и даже «дикие азиатские орды» (что является еще одной прямой отсылкой к Третьему рейху, ибо автором этого выражения является доктор Геббельс).

Воображение: нет никакой ксенофобии, что вы, что вы!

Реальность: на майдане заправляют боевики ультраправых группировок («Белый молот», «Тризуб им. Бандеры», «Викинг», «Патриот Украины» и прочих) и футбольные ультрас, имеющие откровенно расистскую и нацистскую идеологию. Это подтверждается ксенофобскими кричалками, символикой (различные свастики, руны, кельтские кресты, надписи «14/88») и даже интервью самих майдановцев, которые не считают зазорным во всем этом признаваться.

Воображение: «онижедети» и «героиукраины».

Реальность: «сотни майдана» уже несколько недель активно занимаются бандитизмом. Практически ни дня не проходит без перестрелок, ограблений, мародерства, угона автомобилей, вопиющих случаев рэкета, немотивированного насилия, попыток поджога и прочих явно уголовных проявлений.

Воображение: все это провокации «титушек», настоящие майдановцы святые.

Реальность: жители юго-востока Украины собирают огромные митинги протеста против нелегитимного «временного правительства».

Воображение: все украинцы — за майдан, а протестуют только «титушки». Путин завез их в Украину сотнями тысяч.

Реальность: попытки захвата областных администраций юго-востока были осуществлены приезжими «гастролерами», преимущественно с Западной Украины. Жители этих городов создали народные дружины самообороны и отбили (и продолжают отбивать) эти попытки. Например, в Харькове из нескольких десятков задержанных штурмовиков только один оказался харьковчанином, остальные были привезены автобусами из других городов.

Воображение: местных сторонников евромайдана «избивали» завезенные из России «наемники».

Реальность: на территории Крыма вежливые люди поддерживают спокойствие и порядок (в Севастополе уровень преступности даже снизился по сравнению с обычным).

Воображение: злобный Путин и его «кровавая гэбня» планируют устроить в Крыму геноцид, поэтому нужно срочно эвакуировать местное население.

Реальность: список пострадавших от сторонников хунты исчисляется уже сотнями, если не тысячами. Число пострадавших от «вежливых людей» — ноль.

Воображение: Россия хочет утопить Украину в крови.

Реальность: Американский авианосец дрейфует в Эгейском море и никуда не собирается. Но даже если бы он хотел плыть в Черное море, этому юридически мешает конвенция Монтрё, а физически — мост через Босфор.

Воображение: со дня на день приплывет Шестой флот США и устроит проклятым москалям Армагеддон. Чисто из любви к «украинской свободолюбивой демократии», ага.

Налицо невротическая картина мира, полностью оторванная от действительности. Почему так происходит? Выдающийся социальный психолог и философ Эрих Фромм давно дал исчерпывающий ответ на этот вопрос.

Во-первых, разительный контраст между радужными ожиданиями от евромайдана и пугающей реальностью его результатов приводит к сильнейшей фрустрации его сторонников. Психика этих людей стремится подавить фрустрирующие переживания, а проще всего это сделать через игнорирование или отрицание беспокоящих фактов. Причем внешние попытки вернуть таких людей к реальности вызывают только агрессию. «Оставьте нам наши иллюзии, — как бы кричат они, — у нас, кроме них, больше ничего нет».

Часть их сознания понимает всю глубину ситуации. Что в стране установилась диктатура, в столице и других городах беспредельничают банды ультраправых, резкий разрыв экономических отношений с Россией ведет Украину к дефолту, Украина теряет часть территорий и может вообще расколоться. Подспудное понимание есть, а для перемен ни сил, ни желания. Слабохарактерным людям проще отрицать реальность, чем признать ее непривлекательность.

Во-вторых, сторонникам майдана стыдно признаться даже самим себе, что в сложившейся на Украине обстановке есть и доля их вины. Как писал тот же Эрих Фромм, обыватели панически боятся ответственности. Поэтому они и перекладывают ее на кого попало — на бывшую оппозицию, на обстоятельства, на «папередников» (предыдущую власть) и, конечно, на козни «злобных москалей» вообще и Путина в частности.

Ну и третий фактор — это общественные ожидания. Точнее, представления этих людей о том, чего от них ожидают окружающие (и желание этим ожиданиям соответствовать). К примеру, они считают, что «ура-патриотизм» — это правильно, поэтому всячески его демонстрируют (но при этом могут годами не платить налоги или вообще работать на интересы третьих стран). То есть это не глубинные убеждения, а форма конформизма. И, естественно, массированная антироссийская пропаганда в СМИ играет в формировании подобного восприятия реальности не последнюю роль. Как говорила миссис Хадсон, «так пишет «Таймс».