[selena]

Зверей немало есть на свете -
Варанов, ящериц и змей.
Но нет загадочнее этих,
Так называемых ежей.

Во гневе еж бывает страшен,
Он средь родных полей и пашен
Как тигр рыскает, рыча,
Крича и лапками суча.

И, собираясь в косяки,
Летят ежи и в небе тают,
Подобно журавлиной стае -
Свободны, вечны, высоки.

И нет на целом белом свете
Зверей душевнее, чем эти.

***

Ира и Ежик

Ира просит: "Ежик, Еж!
Ты мне платьице сошьеш?"
Еж ответил из-под елки:
"Ниток нет - одни иголки!"

[Зная]

Ошо

Мы запрограммированы своим прошлым. Мы живём согласно своему прошлому, живём ради старого, отказываемся от нового ради того, чего уже нет. Это означает, что над нами властвует кладбище, и это кладбище постоянно тянет нас назад. Так жить нельзя. Возможно, это неплохой способ медленного самоубийства, но это не годится для того, чтобы действительно жить.

Чтобы жить по-настоящему, ты должен каждое мгновение умирать для прошлого. Тогда каждое мгновение ты будешь нов и свеж, свеж, как капля утренней росы, играющая в лучах солнца, свеж, как лотос, раскрывающийся посреди озера. Каждое мгновение должно быть свежим, молодым, живым, невинным. Тогда жизнь не будет испачкана прошлым.

Жизнь несёт в себе столько сюрпризов, столько чудес, столько даров, что ты никогда не сможешь отблагодарить её как следует. Лишь слёзы благодарности, лишь сердце, исполненное благоговения, — вот, что ты можешь предложить ей в ответ.

[Зная]

Иннокентий Анненский.

Звезда

Среди небес, в мерцании светил
Одной звезды я повторяю имя —
Не потому, чтоб я её любил,
А оттого, что мне темно с другими.

И если мне на сердце тяжело,
Я у неё одной ищу ответа —
Не потому, что от неё светло,
А потому, что с ней не надо света.

[Зная]

Не моя это женщина, не моя.
Не со мною уходит она в метель.
И во сне обнимаю ее не я.
И уж точно мне с ней не крестить детей!
Отчего же украдкой среди толпы,
Оживленно лопочущей на показ,
Я ловлю ее взгляд, как призыв судьбы,
Как укор, как провиденье, как приказ?

Не моя это женщина, видит Бог.
Дальше звезд от меня она далека.
И не я стелю ей под ноги мох,
И не я раздвигаю ей облака.
Не моих ни корней она, ни кровей.
Отчего же так судорожно близка
Эта складка упрямая меж бровей,
Эта прядь непослушная у виска?

Не моя эта женщина, не моя.
Ни вчера, ни когда-нибудь, ни теперь.
Даже строчкой одной не отмечусь я
В славном перечне встреч ее и потерь!
Отчего же, отброшен взрывной волной,
Вновь спешить я готов на ее манок –
Понимая, что так уже ни с одной
Не смогу быть ни счастлив, ни одинок.

Лев Болдов

[Зная]

По ночам в раннем детстве он часто летал…
Просыпался с улыбкой, растрёпанный снами,
И с балкона свой след в синем небе искал,
И следил с восхищением за журавлями.
Рисовал облака и ковёр-самолёт –
Так хотелось до звёзд дотянуться руками!
И ещё точно знал, что его где-то ждёт
Белый конь со звенящими ветром крылами.
Но с годами всё выше лежал небосвод,
Глубина выцветала… смывалась дождями,
И казалось, что зря этим небом живёт
Невзлетевший Икар с голубыми глазами.
Он привык, что у Осени нет выходных…
И что вечность, в итоге, короче мгновенья…
Что враги милосерднее самых родных…
И что счастье – написанные стихотворенья…

… А она не болела немой высотой,
Если честно, она её даже боялась,
И всё прятала крылья свои за спиной,
Даже злилась на них, потому что стеснялась…
Ей и было с рожденья всего ничего –
23… 25… может больше немного,
А вот сердцу в груди душно и горячо,
Если ветром в лицо не дышала дорога.
Но, увы, и её не сбывались мечты –
С каждым годом всё дальше заветные дали,
Даже редкая радость – беспечные сны
От осенней печали её не спасали.
И всё чаще стояла она у окна,
Согревая озябшие плечи руками,
И хранила тепло её крыльев стена –
На обоях рисунки вразброс со стихами…

… Их никто не сводил – они просто нашлись,
Как находится главная в жизни пропажа,
И сверкнула пронзительно синяя высь,
И ему показалось – приблизилась даже…
А в её удивлённо-бездонных зрачках
Отразились все дали, все краешки света,
А потом на ресницах, как на лепестках
Задрожали росинками лучики лета.
Им так нравилось просто обнявшись стоять,
И смотреться в глаза, и касаться губами,
И друг другу бессвязное что-то шептать,
Заблудившись дыханьем, сплетаясь словами…
Ах, какое же счастье – однажды найтись,
Бесконечность дождей разменяв на улыбки,
И по Осени, за руки взявшись, пройтись,
И наслушаться тела, как голоса скрипки…
Она крылья ему отдала, а взамен
Он её научил не бояться паденья,
И уже не хватало ни неба, ни стен
На рождённые ими стихотворенья…

Юрий Егоров ака Сказоч-Ник