[i71]

Кокосовый монах (С)

Однажды во Вьетнаме жил человек, которого называли Кокосовым монахом, потому что он любил забираться на кокосовые пальмы и медитировать на специально устроенном помосте. Вверху, на пальме, было прохладнее.
Рассказывают, что когда-то он выучился во Франции на инженера. Но, вернувшись во Вьетнам, застал полыхающую в стране войну. Он оставил свое желание работать инженером и захотел стать монахом. Он самоотверженно отдался служению религии. Он написал письмо в честь Нат Чи Май, моей ученицы, которая сожгла себя для того, чтобы призвать людей прекратить войну. В письме он писал: «Я сжигаю себя так же, как и ты. С той лишь разницей, что я сжигаю себя медленно». Он говорил о том, что его жизнь полностью отдана борьбе за мир.
Кокосовый монах сделал много для распро*странения идеи мира по всей стране. Он организовал центр медитации в дельте реки Меконг и собирал много людей на совместную медитацию. Он собрал много пуль и осколков снарядов и переплавил их в большой колокол. Колокол осознанности. Он повесил этот колокол в своем центре и звонил в него. Он написал стихотворение, в котором говорил: «Дорогие пули, дорогие снаряды. Я собрал вас для того, чтобы вы помогали в нашей религиозной деятельности. В своей прошлой жизни вы убивали и разрушали. Но в своей новой жизни вы будите людей, вы пробуждаете их к гуманности, любви, взаимопониманию». Монах звонил в колокол каждое утро и каждый вечер, призывая людей на молитву. Само по себе существование колокола стало символом возможности перевоплощения.
Однажды Кокосовый монах отправился к президентскому дворцу, желая передать президенту петицию о мире. Охрана, конечно, его не пропустила. Уговоры не подействовали, и монах замолчал. Он расстелил подстилку и провел ночь прямо перед воротами дворца президента. Около него находилась небольшая клетка, где обитали кошка и мышка, которых монах научил жить в мире. Кошка не трогала мышь. Один из охранников поинтересовался: «Зачем ты пришел сюда?» Кокосовый монах ответил: «Я хочу показать президенту, что даже кошка с мышкой способны мирно сосуществовать». Монах хотел спросить всех людей: «Если даже кошка с мышкой могут жить в мире, то почему не можем этого мы, люди?

Капля, Поддерживаю интересную мне тему, форум подразумевает общение, не видел в правилах форума запрета на счет высказывания своей заинтересованности.
Не зацикливайтесь на себе, я вас ни в чем не переубеждаю и не учу..и уж тем более о подмене понятий не имеет смысла и говорить. В своем рассуждении, не переходил на личности, если вы не заметили...

[i71]

Притча «Ожидание благодарности»

У мудреца Такуана было много последователей. Среди них был старик, имени которого никто не помнил. Он был немного чудаковат. Однажды этот старик послал к Такуану своего слугу, чтобы после окончания церемонии пригласить мастера на трапезу.

— Как бы скромна ни была моя пища, я хочу, чтобы Такуан в моем доме отведал вареный рис с ячменем, — сказал старик слуге.

Такуан, любивший это блюдо, с готовностью принял приглашение и отправился в гости к старику. Там ему предложили большую тарелку, полную каши из риса и ячменя. Никаких приправ к каше у старика не было.

Обычно неприхотливый, Такуан в этот раз подумал: «Неужто старик не подаст к рису никакого соления?», но задавать вопросы было некогда, поскольку рот был занят вкусной кашей.

Старик спокойно сидел перед гостем, ожидая конца трапезы. Когда живот мудреца наполнился, он поднялся, чтобы уйти, но старик остановил его и спросил:

— Такуан-сан, я угостил вас вареным рисом, а вы уходите, даже не поблагодарив меня. Разве монахи так поступают?
— Вы пригласили меня отведать вареного риса с ячменем. Вы не приглашали меня говорить вам «спасибо», — без промедления ответил Такуан и быстро вышел из дома.

Этот ответ задел старика, и он решил когда-нибудь отыграться на Такуане.

Однажды старик задумался, как ему поймать мудреца на слове. В этот самый миг к нему в дом вбежал Такуан и воскликнул:
— На улице льет, как из ведра! Одолжите мне, пожалуйста, зонтик и гэта (деревянные туфли).

Старик обрадовался возможности отыграться и очень вежливо предложил ему то, что тот попросил. Старик был уверен, что на этот раз Такуан поблагодарит его, но этого снова не случилось. Такуан быстро вышел из дома и вскоре прислал молодого монаха, чтобы вернуть взятые вещи.

Через несколько дней Такуан и старик встретились за чаем. Старик решил, что пришло время поговорить обо всем, и начал издалека:
— Вам не повезло в тот день, когда дождь застал вас на улице, правда?
— Да, не повезло. Надеюсь, молодой монах вернул вам зонтик и гэта!
— Конечно, вернул. Это было очень мило с вашей стороны, — сказал старик, заметив, что невольно сам благодарит Такуана.

Такуан сидел напротив старика и улыбался. Старик не мог больше сдерживаться и выпалил:
— Такуан-сан, вы плохо воспитаны. Вы могли бы по крайней мере сказать мне «спасибо»!
— Если я скажу вам «спасибо», тем самым я выплачу вам свой долг, — сказал Такуан спокойным голосом. — Я всегда про себя благодарю вас и никогда не забываю вашу доброту. Если же человек ожидает благодарности за свою доброту, это не настоящая доброта. Вы не должны рассчитывать на то, что станете свидетелем радости других и услышите их похвалу. Добрые дела сами по себе должны доставлять вам удовольствие, и при этом, давая что-то другим или помогая им, вы не должны ожидать награды. Такова настоящая доброта.

[i71]

Николай Некрасов

Притча

Прислушайте, братцы! Жил царь в старину,
Он царствовал бодро и смело;
Любя бескорыстно народ и страну,
Задумал он славное дело:
Он вместе с престолом наследовал храм,
Где царства святыни хранились;
Но храм был и тесен и ветх; по углам
Летучие мыши гнездились;
Сквозь треснувший пол прорастала полынь,
В нем многое сгнило, упало,
И места для многих народных святынь
Давно уже в нем не хватало...
И новый создать ему хочется храм,
Достойный народа и века,
Где б честь воздавалась и мудрым богам,
И славным делам человека.
И сделался царь молчалив, нелюдим,
Надолго отрекся от света
И начал над планом великим своим
Работать в тиши кабинета.
И бог помогал ему — план поражал
Изяществом, стройной красою,
И царь приближенным его показал
И был возвеличен хвалою.
То правда, ввернули в хвалебную речь
Сидевшие тут староверы,
Что можно бы старого часть уберечь,
Что слишком широки размеры,
Но царь изменить не хотел ничего:
«За всё я один отвечаю!..»
И только что слухи о плане его
Прошли по обширному краю, —
На каждую отрасль обширных работ
Нашлися способные люди
И двинулись дружной семьею в поход
С запасом рабочих орудий.
Давно они были согласны вполне
С царем, устроителем края,
Что новый палладиум нужен стране,
Что старый — руина гнилая.
И шли они с гордо поднятым челом,
Исполнены честного жара:
Их мускулы были развиты трудом
И лица черны от загара.
И вера сияла в очах <их>; горя
Ко славе отчизны любовью,
Они вдохновеному плану царя
Готовились жертвовать кровью!
Рабочие люди в столицу пришли,
Котомки свои развязали,
Иные у старого храма легли,
Иные присели — и ждали...
Но вот уже полдень — а их не зовут!
Безропотно ждут они снова;
Царь мимо проехал, вельможи идут —
А всё им ни слова, ни слова!
И вот уже скучно им праздно сидеть,
Привыкшим трудиться до поту,
И день уже начал приметно темнеть, —
Их всё не зовут на работу!
Увы! не дождутся они ничего!
Пришельцы царю полюбились,
Но их испугались вельможи его
И в ноги царю повалились:
«О царь! ты прославишься в поздних веках,
За что же ты нас обижаешь?
Давно уже преданность в наших сердцах
К особе своей ты читаешь.
А это пришельцы... Суровость их лиц
Пророчит недоброе что-то,
Их надо подальше держать от столиц,
У них на уме не работа!
Когда ты на площади ехал вчера
И мы за тобой поспешали,
Тебе они громко кричали „ура!“,
На нас же сурово взирали.
На площади Мира сегодня в ночи
Они совещалися шумно...
Строение храма ты нам поручи,
А им доверять — неразумно!..»
Волнуют царя и боязнь и печаль,
Он слушает с видом суровым:
И старых, испытанных слуг ему жаль,
И вера колеблется к новым...
И вышел указ... И за дело тогда
Взялись празднолюбцы и воры...
А люди, сгоравшие жаждой труда
И рвеньем, сдвигающим горы,
Связали пожитки свои — и пошли,
Стыдом неудачи палимы,
И скорбь вавилонскую в сердце несли,
Ни с чем уходя, пилигримы,
И целая треть не вернулась домой:
Иные в пути умирали,
Иные бродили по царству с сумой
И смуты в умах поселяли,
Иные скитались по чуждым странам,
Иные в столице остались
И зорко следили, как строился храм,
И втайне царю удивлялись.
Строители храма не плану царя,
А собственным целям служили,
Они пожалели того алтаря,
Где жертвы богам приносили,
И многое, втайне ликуя, спасли.
Задавшись задачею трудной,
Они благотворную мысль низвели
До уровня ветоши скудной.
В основе труда подневольного их
Лежала рутина — не гений...
Зато было много эффектов пустых
И бьющих в глаза украшений...
Сплотившись в надменный и дружный кружок,
Лишь тех отличая вниманьем,
Кто их заслонить перед троном не мог
Энергией, разумом, знаньем,
Они не внимали советам благим
Людей, понимающих дело,
Советы обидой казалися им,
Царю говорят они смело:
«О царь, воспрети ты пустым крикунам
Язвить нас насмешливым словом!
Зане невозможно судить по частям
О целом, еще неготовом!..»
Указ роковой написали, прочли,
И царь утвердил его тут же,
Забыв поговорку своей же земли,
Что «ум хорошо, а два лучше!»
Но смело нарушил жестокий закон
Один гражданин именитый.
Служил бескорыстно отечеству он
И был уже старец маститый.
Измлада он жизни умел не жалеть,
Не знал за собой укоризны
И детям внушал, что честней умереть,
Чем видеть бесславье отчизны;
По мужеству воин, по жизни монах
И сеятель правды суровой,
О «новом вине и о старых мехах»
Напомнив библейское слово,
Он истину резко раскрыл пред царем,
Но слуги царя не дремали,
Успев овладеть уже царским умом,
Улик они много собрали:
Отчизны врагом оказался старик —
Чужда ему преданность, вера!
И царь, пораженный избытком удин,
Казнил старика для примера!
И паника страха прошла по стране,
Всё головы долу склонило,
И строилось зданье в немой тишине,
Как будто копалась могила...
Леса убирают — убрали... и вот
«Готово!» — царю возвещают,
И царь по обширному храму идет,
Вельможи его провожают...
Но то ли пред ним, что когда-то в мечте
Очам его царским являлось
В такой поражающей ум красоте,
Что неба достойным казалось?
Над чем, напрягая взыскательный ум,
Он плакал, ликуя душою?
Нет! Это не плод его царственных дум!..
Царь грустно поник головою.
Ни в целом, ни в малой отдельной черте,
Увы! он не встретил отрады!
Но всё ж в несказанной своей доброте
Строителям роздал награды.
И тотчас же им разойтись приказал,
А сам, перед капищем сидя,
О плане великом своем тосковал,
Его воплощенья не видя...

[Капля]

Dmitry Sa-Ya, никто вам ничего не запрещает)
Я говорила, что не поняла вашего обращения ко мне лично по таким вопросам. Я по ним тут не высказывалась вроде, и вы у меня не спрашивали и не уточняли, что я думаю. Посему, это никакое не общение, а утверждение ваших представлений о чем либо. "Вызов" на "поговорить "про интересующее вас был мной всего лишь перенаправлен в соответствующие темы. Да, как-то мне представляется, что у этой темы иной формат. Эта тема больше собирательная, где можно почитать уже хорошо сформулированные, пережитые мысли, помедитировать, поразмышлять над ними самостоятельно. Когда на десять страниц разворачивается обсужление по одной из многих, другие ценные находки теряются.
Потому рекомендация - если что-то очень заинтересовало, зацепило, вызвало несогласие, лучше найти похожую тему или открыть новую для обсуждения.

Дмитрий, и еще раз по поводу общения мое личное мнение. Общение - это рождение чего-то нового в результате, общего, а не просто высказывание своего отдельного отличного от другого мнения и своих убеждений. Так же общение это не утвердительная манера изложения. Это всегда поиск, всегда из состояния "не знаю". Всегда потребность познать с помощью других, объединив усилия. Это рождение такого целого, которое не есть сумма частей. Все остальное - либо пустая больтовня, либо работа по самоутверждению. Имхо.

Вот, нафлудила))(())