[Феано]

Коварство строит козни гибельные, знай!
А цель сестёр - уговорить тебя узнать
Мои черты, что обречёт тебя страдать!
Не говори ни слова им!
Не отвечай!
Они придут, я знаю это. Если ж ты
По простоте своей природной не сумеешь,
Хотя б не слушай речи льстивой, пожалеешь!
Побереги себя и лоно чистоты..
Психея, милая, любимая, родная!
Моё блаженство, жизнь прекрасная, святая!.
Твоё ведь чрево… носит чистое дитя!
Зерно божественное, если ты смолчишь!
Но будет смертным, коли ты заговоришь,
Секрет нарушив, и казнишь саму себя...

Психея, новость услыхав, вмиг засияла!
В ладоши хлопала от радости благой.
У них - дитя!
Она дарована Судьбой!!!
И станет матерью!
…А память... растеряла...
Мир изменился, словно лопнул с хрустом шар её сознания, её былого мира, и растворилось существо среди эфира великой радостью души, объявшей Всё!
И всё пространство заиграло бездной красок!

Уж дни считает в нетерпении она,
И привыкает всё к неведомому грузу,
В мечтах летает и дивится карапузу.
И рост в размерах замечает иногда...
Великолепная Психея!
Божества открылся путь
В просторах чистых…
Славьте Музу!




((()))



А две заразы, две гнуснейшие сестрицы,
Змеиным ядом упиваясь, снова в путь
Пустились за море, на третью-то взглянуть...
А муж Психею упреждает:
- Видишь, птицы
Кричат тревожно даже ночью... День настал,
Последний день, когда сражение начнётся.
Пусть обладание собой в тебя вольётся!
Какие бедствия грозят нам! Кто бы знал...

Психея, солнышко! Прошу, нас пожалей!
Своей воздержанностью дом спаси, меня,
Младенца нашего, в конце концов, себя
От страшной гибели... Прошу тебя, не смей
Смотреть на этих обезумевших сестёр.
Они же ненавистью злобною пылают!
Не смей их слушать, хоть они уже взывают
Своими лживыми устами...
Ложь - в костёр! -

Но, заглушая речь тишайшею мольбою,
Психея молит у супруга своего
Ещё одно свиданье с сёстрами: - За что
Не доверяешь мне, я ласкова с тобою!

Ужели в верности моей не убедился,
В неразговорчивости, в крепости душевной?
Так прикажи Зефиру выполнить волшебный
Прилёт сестёр моих… Коль лик твой утаился...

За то, что я тебя не вижу, не прошу
Увидеть нежные черты твоих ланит
Да кудри шёлковые, ротик, что манит,
Я повидать сестёр хочу... Ведь я ношу

Не только нашего дитя, но им родного!
В нём человеческая кровь родных людей,
Так пусть хоть весточку для матушки моей
Сестрицы смогут передать, смирись немного,

Потом черты твои в малютке разгляжу!
Теперь же... радости свиданья не лишай,
И душу преданной жены не унижай.
Ни слова больше о лице я не спрошу!
Я обещаю, обещаю, обещаю…

И, зачарованный речами, вновь супруг
Ей уступил, и, слёзы кудрями смахнув,
Пообещал исполнить всё, не обманув...
Да улетел перед зарей в туманный луг.

А две злодейки с кораблей… да на обрыв,
Минуя отчий дом. Сиренами завыли...
И вот с обрыва полетели - не забыли,
Что ветер их спасёт, крылами подхватив...

Зефир, и в самом деле, помня приказанье...

[Феано]

Зефир, и в самом деле, помня приказанье,
Уж подхватил сестёр, принёс к Психее их.
Какая радость для сестёр, для всех троих!
Но снова начались враньё и причитанье.

- Психея, милая!
Ты матерью стоишь?
Ах, если б знала, сколько радости для нас
В мешочке носишь ты, отрадою для глаз!
Какое ж чудо ты на свет нам породишь?

И, если дитятко в родителей пойдёт
По красоте, то Купидона носишь ты!
Какое счастье! Вот уж радости плоды!
Такого смертная вовеки не найдёт!

Душа Психеи ликовала на слова!
Она купаться всех ведёт, затем к столу,
И кормит кушаньями... Флейта уж в саду
Звучит напевно, и кифара ожила...

Смягчает души сей сладчайший звук, но те,
Что злобной завистью полны, всё за своё...
Опять выспрашивают сёстры про житьё,
Да про супруга: кто, откуда он и где?

По простоте своей, забыв, что в прошлый раз
Сказала им она, Психея вновь грешит:
- Он из провинции соседней, торг вершит,
Муж средних лет и рад бы видеть был он вас..

И на полслове вдруг запнулась, устыдившись
Того, что лжёт она, невольно, как же быть!
Молчать - немыслимо, нельзя и говорить,
И невозможно лгать, глухою притворившись…

И вновь подарками богатыми сестёр
Она одаривает, снова отправляет,
А то неведомо о чём и наболтает...
И вновь Зефир крыла пред ними распростёр,

Спокойно он их подымает и несёт!
А уж они в полёте злобно причитают:
- Вот так обманщица! Ужели Бог не знает,
Что не заслуживает лживая почёт?

То муж юнец, а то, выходит, средних лет!
Как он состариться успел в короткий срок?
Всё наврала Психея! Нам, поди, урок!
Лица у мужа не припомнит! Ну уж, нет!

Поди, не видела его совсем она!
Так, значит… замужем за Богом?
И… готова
Произвести на свет ребёночка такого!?
Давай вернёмся да исполним долг, сестра!

И вновь они... - втроём! И снова голосят...
- Пока летали мы, то вот что разузнали...
В беде, сестрица ты! В неведомой печали,
Но ничего ещё не знаешь! - слёзы в ряд...

- А мы полночи напролёт, глаз не смыкая,
Страдая, думали, как беды отвести!
И как любимую сестричку нам спасти!
А ты не рада нам, как будто, дорогая...?!

Мы подтвержденье получили и теперь
Не можем скрыть всей правды горькой от тебя:
С тобою спит… громадный змей, дракон-змея!
Он извивается от ядов, уж поверь!

И предсказателя пифийского припомни!
Он возвестил тебе с чудовищем твой брак...
Вот всё и вышло, дорогая, точно так,
Как он предсказывал!
К тому ещё дополни,
Что много жителей с окрестных деревень
Под вечер видят, как чудовище летит,
Переправляется чрез реку и шипит.
Оно тебя пожрёт, сладчайшая, поверь!

Скорей же выбор сделай, милая сестра!
Отправься с нами в безопасное жильё
Или погибни, коль тебя сожрёт зверьё,
Любовь обманная… Змеиная игра...

От этих слов Психея вся затрепетала,
А душу нежную отяжелил обман.
Она… забыла обещания... Туман
Закрыл ей очи!
И… Психея зашептала:

- Мои дражайшие сестрички... - вновь молчит...
Одна сестрица подхватила: - Рассмотри,
Что узы кровные велели нам придти,
Презрев опасность, что нам смертию грозит!

Но мы тебе укажем средство, что спасёт!
Возьми в хранилище клинок, да поострей,
Мечами многими владеет муж твой, змей…
Запоминай, иначе дитятко умрёт!

С той стороны, где ты ложишься, меч припрячь,
А лампу загодя зажги, горшком укрой,
Чтоб свет не виден был, всё тайно обустрой,
Ложись и жди супруга-змея, да не плачь!

Когда же он после объятий, в забытье,
В упругих кольцах с золотою чешуёй,
Уже усталый, погрузится в сон, покой,
То соскользни с кровати…
Всё решать тебе!
Затем из мрака свет на волю отпусти!
Пусть лампы свет тебе поможет, да и меч,
Которым ты снесёшь главу с змеиных плеч!
Убийством этим ты спасёшь себя, пойми!
Клянусь в любви к тебе, сестра!
Клянусь в любви!

Как только сделаешь, поможем мы тебе,
Мы будем рядом… с нетерпением ожидать
Свершенья дела, и сумеем убежать,
Забрав в приданое богатство - дар судьбе.
Принадлежат тебе сокровища –
тебе!

Ведь человеческому роду ты всегда
Принадлежала! Жениха тебе найдём
Среди людей, и под венец мы поведём!
Благодари! И обойдёт тебя беда!
И проживём мы славно долгие года!
Клянусь, сестра, иначе
ждёт тебя беда!

Вот так, в открытые врата души Психеи
Коварство дерзкое сестёр мечом обмана
Врезалось мощно, сбросив лести покрывала,
И утверждалось, сомневаться не умея...

[Феано]

- Вы исполняете свой долг перед сестрой?
И не солгали те, кто видел змея... Да?
Лица супруга… я не зрела... никогда,
Лишь по ночам я слышу голос...
Боже мой!
Супруг таинственный ночами говорит,
С лучами первыми… уж в бегство мчится он...
Возможно, чудище со мною...?
Страшный сон!
И он, действительно, лицо своё таит...

Сказал, что бедствием грозит мне любопытство!
Первоначальная моя предосторожность
Теперь меня толкает к действию. Тревожность
Внушает страх!
(Страшится также и бесстыдство
Сестёр обеих... И они спешат уйти...)
Крылатый ветер вновь отнёс их на утёс,
И о коварстве память вроде бы унёс
Хоть ненадолго, а имён их не найти...

Кто эти сёстры,
что всегда с тобой в пути?

О, люди-Боги, позабыли вы себя
В пути, привычно пребывая каждый день,
А для души готова звёздная купель,
А Боги ходят среди нас, людей любя...

А, между тем, Психея, будучи одна,
Хоть злые фурии её сопровождали,
И совершить то преступленье понуждали,
Ещё в сомнениях,…
и словно бы больна...
Противоречия её одолевают:
Спешит, откладывает,
ищет и трепещет...
Как будто море разыгравшееся плещет...
В душе и теле… бьёт волною и терзает...

Но вот уж вечер место ночи уступил.
Поспешно делает Психея подготовку
К тому, что сёстры нашептали, а сноровку
Всю утеряла... страх терзал её, душил...

Супруг пришёл, любовным трепетом объятый,
В сраженье сладостном устал и отдыхает...
И вот уж сон его тихонько увлекает.
Психея... план осуществляет свой проклятый.

Слабея телом и душой, но подчиняясь
Судьбе жестокой, в руки меч берёт булатный,
Берёт и лампу, и в смятении превратном…
Идёт к супругу, потом хладным обливаясь...

От поднесённого огня… вдруг…
…тайна мира
Постели брачной осветилась…
во мгновенье!
Психея видит… распрекрасное творенье -
Наисладчайшее видение эфира...

Сам Купидон!
В нежнейшем сне здесь… отдыхает...

[Феано]

Психея видит… распрекрасное творенье -
Наисладчайшее видение эфира...

Сам Купидон!
В нежнейшем сне здесь… отдыхает...
При виде этакого чуда даже пламя
Вдруг заиграло, словно огненное знамя,
Но блеск от лезвия всё смертью отливает.

Психея, в ужасе от действия сего,
Смертельной бледностью своей умерщвлена,
Меч направляет тот… прямехонько в себя…
Хоть он не слушает хозяйку... Для чего?

Из дерзновенных рук он… на пол выпадает!
Она всё смотрит на прекраснейшее тело...
Что скрытым быть от взора девушки хотело,
На золотые завитки взгляд направляет...

К молочной шее и на пурпур щёк младых,
Вдруг видит - перышки росистые дрожат!
От крыльев, спрятанных за спинкой, хоть лежат
Они спокойно! Взгляд её… трепещет в них...

В ногах кровати - лук с колчаном и стрелами.
От красоты виденья дивная Венера
Могла б раскаиваться - здесь бессильна мера -
При виде ангела небесного с крылами!

А ненасытная Психея глаз не сводит
С оружия мужа и тихонечко стрелу
Она берёт, как бы играя с ней в игру,
И остриём её… нечаянно пальчик колет...

А капля крови проступает вдруг на коже...
Сама не ведая того, уж воспылала
Психея страстною любовию и стала
На сумасшедшую немножечко похожа!
Из века в век…
Игла, укол… - одно и то же…

Так, к Богу страсти страсть Психеи разрасталась,
И не могла она уж властвовать над нею...
От вожделения она, душой слабея,
В невероятнейшем пространстве оказалась...
И вот, - случайность!
Преднамеренное Зло!
Пока блистательное тело в неге млело,
Ещё не ведая предчувствия предела,
Из лампы... масло раскалённое... - назло
Всему могуществу Богов - в плечо попало!
И рухнул мир Психеи!
Зло торжествовало!

Ах, лампа наглая,
презренная слуга
Любви земной! Ты обожгла случайно Бога!
Нет оправдания тебе, нет даже слова...
Чтоб помогло тебе, родительница зла!

Тебя наверно изобрел такой любовник,
Что жаждал пользоваться ночью лицезреньем
Предмета собственной любви, как вожделеньем,
Ах, лампа масляная, масляный половник...

Ожёг почувствовав, вскочил крылатый Бог,
И, видя клятвопреступление, в крови,
Не говоря ни слова этакой любви,
Мгновенно вылетел из спальни за порог...

И всё же,
страсть Психеи сделала такое,
Что вам и в жизни не придумать. А она,
За ногу мужа… ухватившись, до утра
Летала с ним!
Привеском меди на златое...

Но, наконец, висячей спутницей устала
Лететь без толку и без видимой надежды,
Что Бог простит её отчаянные вежды,
И, отпустив его, с небес на твердь упала!
Психея в прах упала – вот…
судьбины жало!

А Бог влюблённый...

[Феано]

...судьбины жало!

А Бог влюблённый, видя тело на земле,
Великой жалостью к Психее воспылал,
И, на ближайший кипарис присев, сказал:
- Я, простодушная Психея, всё тебе...
Отдать хотел, но ты не слушала меня!
Я, вопреки Венере - матери, велевшей
Тебе отмстить за красоту и захотевшей,
Чтоб ты влюбилась, но конечно, не в меня,
А в наижалкое, несчастное подобье,
Чтоб испытала ты терзающие муки,
Я… вопреки всему, что требует разлуки,
Сам прилетал к тебе! Влюблённым... наподобье
Подарка щедрого, прося лишь одного,
Чтоб ты супругою любимою моей
Жила довольная среди красот лилей,
Не добиваясь видеть мужа своего...

Я легкомысленно, конечно, поступил...
Ведь сам влюбился! Неужели для того,
Чтоб ты чудовищем меня сочла за то?
И чтобы меч мой мне погибелью грозил?

Но вот, влюблённые в тебя - глаза!
Смотри!
Я то и дело убеждал остерегаться
Тебя сестёр, ты не хотела опасаться,
И не желала слышать голос изнутри...

Я отомщу им за содеянное зло!
За злую выдумку завистливых сестёр...
С тобой же, милая, закончен разговор,
Мы расстаёмся... Всё, что было, - то ушло.

Окончив речь, на крыльях ввысь он устремился...
Психея, лежа неподвижно на земле,
Крича душою и о нём, и о себе,
Молилась небу, чтобы милый возвратился...

Когда же скрылся он в высотах насовсем,
Она к реке ближайшей ринулась... С обрыва
Упала в воды, но река… её игриво
На берег вынесла…
Ах, кто бы знал, зачем?

В честь Бога страсти? Что и воду обожжёт
Огнём любви, когда захочет, да из страха...
Что всё расскажет Богу маленькая птаха...
И тот накажет, если дух свой бережёт...

В цветущей зелени на бреге этом Пан,
Сам деревенский Бог, с Богиней горной Эхо
Сидел, играючи, на троне, ради смеха.
Козлиный Бог тихонько Эхо подпевал...

(О, эти сказочные игры у Богов!
Кто их придумал – свет небесных куполов!)

Небезызвестная судьбой своей Психея
К нему подходит, хоть в движенье не легка,
Собрав остатки сил, что вынесла река.
А Пан уж ласково, отечески жалея:

- Я деревенский житель, здесь стада пасу,
Научен опытом, и вижу я, что ты
Любовью страстною страдаешь, но - тщеты...
Так, не пытайся погубить себя... Спасу!

Твоя неровная походка, вздохи, бледность,
Твои глаза, что воспалилися от слёз
Мне говорят о неисполненности грёз...
Так обрати же к Купидону эту верность!

И ничего ему Психея не сказала...
Пошла до города ближайшего, а там
Царём был муж её сестры... Так небесам
Угодно было.
Вот сестрица подбежала...
А ей Психея, помня зло: - Совет я твой
Хотела выполнить, сестра, но только свет
От лампы высветил совсем другой ответ!
Сам Купидон… лежал тогда… передо мной!

Я в этом зрелище божественном застыла,
Ведь сын Венеры обладает красотой,
Что не сравнить с любой картиною земной!
От восхищения глаза свои прикрыла...

А в это время от случайной вспышки масло
Из лампы брызнуло на сладкое плечо!
И Купидон проснулся, было от чего...
И, видя меч в моих руках, сказал мне властно:

- Коль ты жестокое замыслила, то я
С твоей сестрою обручусь. Уйди же прочь!
И выгнал бедную меня нагую в ночь...
И я теперь прошу о милости тебя.

Воспламенившись от безумного порыва,
Сестра тотчас же собралась, тайком от мужа,
И на корабль…, и на обрыв идёт, и... - Ну, же!
Бери меня, мой Купидон! - и… прыг с обрыва...

Но даже труп её в ущелье не упал...
Он раскрошился по каменьям на кусочки,
Оставив лакомства зверушкам в каждой кочке...
Такой же суд сестру другую ожидал.

Часть 3