Вадим Макишвили
Вглядываясь в Смыслы
Дыши
— А про степных зверей мы прочитаем завтра…
Я переложил книгу на комод, подставил стул к её кровати.
— Я хочу поговорить с тобой. — Произнёс и сам услышал, что прозвучало так же, как если
бы собрался её ругать. — Есть интересный вопрос-загадка, ответишь или нет?
— Да, давай.
Она смотрела на меня с подушки, закрыв нижнюю часть лица ладонью. Наверное, покусывала себя за кожу, игра такая.
— Как ты считаешь, что тебе нужно делать, чтобы мы с мамой тебя любили?
Не ответила сразу, смотрела мне в глаза.
— М? Как ты думаешь? Что тебе надо делать для этого?
— Говорить вам, что я вас люблю, — произнесла чуть слышно и неуверенно.
Я механически кивнул; и сразу понял, что делать этого не следовало.
— Не перебивать, когда разговариваете, — по-садовски вытягивая слоги, — помогать в лифте
носить тяжёлые сумки.
Замолчала, смотрит большими глазами, не до конца понимая, о чём я. Словно ищет подвох: как же правильно? «Не так, не так, дочка, это не урок».
— Погоди, малыш. Я не жду правильного ответа, я тебя не тестирую. Мы с мамой хотим
узнать, что ты думаешь о нас. Как ты должна себя вести, чтобы мы тебя любили? Что ты
думаешь?
— Быть послушной и не расстраивать вас, — продолжила смелее. — Делать с первого раза,
что говорят… — и замолчала надолго.
И всё таки не показалось, во взгляде опаска и настороженность.
— Всё? Или есть что-то ещё, что ты можешь делать, чтобы мы тебя любили?
— Всё, — из-под руки отвечает.
Я улыбнулся ей. Наверное, грустно или со вздохом. Она отняла руку от губ, и я увидел её лицо – милое, нежное, с ласковой кожей. Слабое. Она беззащитна даже перед нами, любящими родителями. Замордовали своей любовью, хочется взвыть.
— Я тебе один секрет расскажу, взрослый. Чтобы мы тебя любили, тебе ничего делать не
нужно: просто дыши.
Я улыбнулся, мол: «представляешь?» На её лице не отразилось ничего. Вообще. Если бы в эту секунду водила пальцем по стене, уверен, палец бы замер в воздухе.
— Просто дыши, больше ничего тебе делать не надо. Мы тебя любим не за то, что ты что-то
делаешь, а за то, что ты живёшь с нами и дышишь. Мы с мамой тебя очень любим. Так что,
просто дыши.
Она зашевелилась, повернулась на бок, несобранные волосы заслонили её лицо. Я подумал, что она укладывается поудобнее. Она оттолкнулась, встала в кровати на колени, сделала коленями шаг и молча (молча!) потянулась ко мне обеими руками. Я потянулся к ней навстречу и замер. Руки меня почти душили, распущенные волосы щекотали лицо, но это всё равно было нежное объятие, благодарное.
— Мы с мамой счастливы жить с тобой. И запомни, мы любим тебя, не взирая, слушаешься ты
нас или нет. Мы любим тебя всегда, даже когда ругаем. Мы хотим научить тебя вести себя
правильно для того, чтобы тебе в жизни было легче. Поэтому нас надо слушаться. А любим
тебя мы всегда.
Она отпустила меня, улеглась под одеяло и заботливо укрыла тигрёнка.
— Запомнила?
Она кивнула, и её лицо было прекрасным — спокойным и уверенным в себе одновременно. А может быть отныне и в нас тоже.
Вглядываясь в Смыслы
Дыши
— А про степных зверей мы прочитаем завтра…
Я переложил книгу на комод, подставил стул к её кровати.
— Я хочу поговорить с тобой. — Произнёс и сам услышал, что прозвучало так же, как если
бы собрался её ругать. — Есть интересный вопрос-загадка, ответишь или нет?
— Да, давай.
Она смотрела на меня с подушки, закрыв нижнюю часть лица ладонью. Наверное, покусывала себя за кожу, игра такая.
— Как ты считаешь, что тебе нужно делать, чтобы мы с мамой тебя любили?
Не ответила сразу, смотрела мне в глаза.
— М? Как ты думаешь? Что тебе надо делать для этого?
— Говорить вам, что я вас люблю, — произнесла чуть слышно и неуверенно.
Я механически кивнул; и сразу понял, что делать этого не следовало.
— Не перебивать, когда разговариваете, — по-садовски вытягивая слоги, — помогать в лифте
носить тяжёлые сумки.
Замолчала, смотрит большими глазами, не до конца понимая, о чём я. Словно ищет подвох: как же правильно? «Не так, не так, дочка, это не урок».
— Погоди, малыш. Я не жду правильного ответа, я тебя не тестирую. Мы с мамой хотим
узнать, что ты думаешь о нас. Как ты должна себя вести, чтобы мы тебя любили? Что ты
думаешь?
— Быть послушной и не расстраивать вас, — продолжила смелее. — Делать с первого раза,
что говорят… — и замолчала надолго.
И всё таки не показалось, во взгляде опаска и настороженность.
— Всё? Или есть что-то ещё, что ты можешь делать, чтобы мы тебя любили?
— Всё, — из-под руки отвечает.
Я улыбнулся ей. Наверное, грустно или со вздохом. Она отняла руку от губ, и я увидел её лицо – милое, нежное, с ласковой кожей. Слабое. Она беззащитна даже перед нами, любящими родителями. Замордовали своей любовью, хочется взвыть.
— Я тебе один секрет расскажу, взрослый. Чтобы мы тебя любили, тебе ничего делать не
нужно: просто дыши.
Я улыбнулся, мол: «представляешь?» На её лице не отразилось ничего. Вообще. Если бы в эту секунду водила пальцем по стене, уверен, палец бы замер в воздухе.
— Просто дыши, больше ничего тебе делать не надо. Мы тебя любим не за то, что ты что-то
делаешь, а за то, что ты живёшь с нами и дышишь. Мы с мамой тебя очень любим. Так что,
просто дыши.
Она зашевелилась, повернулась на бок, несобранные волосы заслонили её лицо. Я подумал, что она укладывается поудобнее. Она оттолкнулась, встала в кровати на колени, сделала коленями шаг и молча (молча!) потянулась ко мне обеими руками. Я потянулся к ней навстречу и замер. Руки меня почти душили, распущенные волосы щекотали лицо, но это всё равно было нежное объятие, благодарное.
— Мы с мамой счастливы жить с тобой. И запомни, мы любим тебя, не взирая, слушаешься ты
нас или нет. Мы любим тебя всегда, даже когда ругаем. Мы хотим научить тебя вести себя
правильно для того, чтобы тебе в жизни было легче. Поэтому нас надо слушаться. А любим
тебя мы всегда.
Она отпустила меня, улеглась под одеяло и заботливо укрыла тигрёнка.
— Запомнила?
Она кивнула, и её лицо было прекрасным — спокойным и уверенным в себе одновременно. А может быть отныне и в нас тоже.