14. ЭГРЕГОРНАЯ ЗАЩИТА
Если защита с изменением объекта доступна каждому человеку, то защита с изменением субъекта доступна лишь немногим людям. Собственно говоря, воспользоваться ею как методом защиты нельзя вообще. Эта защита прилагается эгрегорным людям, которые сознательно или несознательно служат какому-либо эгрегору. Эзотерическая поговорка гласит, что «эгрегоры не выбирают, а эгрегоры выбирают». Впрочем, в нашем регионе нередки случаи ярких в своей очевидности полузащитных эгрегорных подключений. Скажем, хворает человек да хворает, все лекарства и способы пе¬репробовал, мается. Ему говорят:"Слушай, а ты крещёный?"-«Нет»... -«Разговоры! Так ты крестись». Он крестится и - о чудо! - хворь куда-то девается. Однако девается она лишь в том случае, если человек был хоть в какой-то мере искренен в своём поступке, если он искренне проникся духом христианского мифа, искренне подключился к христианскому эгрегору.
Потому что урвать от эгрегора ничего нельзя. Здесь нам ни¬чего не дают, давать здесь должны мы, и давать не что-нибудь, а себя. Нам лишь воздаётся по делам нашим» Чем более мы открыты, тем более защищены, Чем интенсивнее отдаёмся, тем становимся сильнее.
Однако в полузащитных подключениях элемент инструментальности всё же присутствует, а двум господам, как сказано, служить не можете. Вновь подключенным (искренним, хоть самую малость), подобно начинающим игрокам в рулетку, тотчас даётся крупная эгрегорная подачка, «подъёмные», как говорят в эзотерических кругах. Цель подъёмных - укрепить неофита в его рвении, и даются они каждому, ибо душа человеческая - потёмки даже для эгрегоров. Ну а дальше происходит одно из двух: верх берёт либо инструментальность, либо искренность. Либо человек ободренный успехом, начинает этот успех развивать, то есть раскрываться эгрегору всё больше и больше, либо (если условные рефлексы у него вырабатываются тяжелее), сыто облизнувшись, возвращается к своему разбитому корыту.
Романтизм классической оккультной защиты со всеми её смешными для современного человека приёмами и самовнушениями - это лишь фасад. По сути же своей она эгрегорна. В действительно трудные минуты классический оккультист обращался не к своему эзотерическому знанию, а к молитве,- он забрасывал свои людские игрушки и, подобно блудному сыну, обращался к отцу. «Ты веруешь, что бог един. Хорошо веруешь - и бесы веруют и трепещут. Но знаешь ли ты, суетный человек, что вера без дел мертва?» (Пос¬лание св.Иакова,2,19-20). Это эгрегорно-христианская защита.
Такой защитой, кстати, обладают и народные целители, не белеющие, в отличие от большинства образованных биопольщиков, болезнями своих пациентов. Некоторые украинские целители, например, после сеанса лечения практикуют следующий защитный заговор: «Ой, на мори - окияни далеко острив, а на острови тому старий дуб, а в дубе тупая сокира. И от коли тая сокира буде того ду¬ба рубати, тоди й ти до мене (здесь произносжтся название болез¬ни, с которой работал целитель, скажем – холера) будешь дило мати. Аминь». Вся сила заговора - в заключительном «аминь», про¬изнесение которого подобно вбиванию последнего гвоздя в крышку гроба этой самой холеры.
Христианский эгрегор, разумеется не единственный, и вряд ли можно было бы рекомендовать его тем, на кого рассчитаны данные тексты. Биопольная система верований очень разнится от тех систем верований, в которые погружены оккультисты образца XII в. и народные целители. А защита достаточно эффективна лишь в том случае, если она действует в рамках патогенной системы верований. Между тем биопольные страхи имеют гораздо больше точек соприкос¬новения с научно ориентированными системами мысли, чем с анимис¬тическими представлениями о бесах и астральных сущностях.
Биопольное движение органически входит в состав мощного неформального эгрегора, так называемой «невидимой школой». Сила этого эгрегора определяется той функцией, которую он играет в современной нам эволюционной ситуации. Его функция оостоит в ка« чественном расширении картины реальности. Не в волюнтаристском изменении или дополнении, но именно в расширении современной нам картины реальности при помощи ею же представляемых концеп¬туальных средств. Каждое время порождало свою невидимую школу. Формы их деятельности обусловливались спецификой эволюционной ситуации, но функция во все времена была одинаковой.
Эгрегоры с неизбежностью порождают своих агентов - эгрегорных людей,- породило их и молодое биопольное движение. Эгрегорный человек вовсе не обязательно сознаёт свою эгрегориальность, он может быть и несознательным проводником функций своего эгрегора. Однако эгрегорная защита (равно как и эгрегориальность человека) значительно усиливается, если он становится сознательным проводником этой функции.
Человек приобретает несознательную эгрегориальность, будучи способен по ходу дела непроизвольно отказаться от каких-то эле¬ментарных форм индивидуалистических притязаний, подчинить свою жизнь тому делу, в которое вовлечен. Такая пассивная самоотдача повышает энергетику человека, но не даёт ей стабильность. И хотя эгрегорная защита прилагается всем эгрегорным людям, не сознательно эгрегорные люди такой защитой, фактически, не обладают: эгрегор дает им преимущественно силу.
В случае несознательных эгрегорных биопольщиков, то есть людей формально или неформально контролирующих какие-либо ключевые точки движения, ситуация усугубляется ещё и тем, что они, с одной стороны, по долгу службы полностью открывают себя данной патогенной системы верований, а с другой - подвергаются интенсивному сознательному и неосознанному воздействию со стороны многочисленных колдунов, магов, экстрасенсов, оккультистов и то¬му подобных сильных личностей смежных концессий, в контакт с которыми они (опять же по долгу службы) с неизбежностью вступают.
Приёмы личной защиты с изменением субъекта в случае такого массированного обстрела малоэффективны. Поэтому несознательно (эгрегорные биопольщики оказываются по сути дела не мастерами эволюции, а её пушечным мясом: становясь своеобразными узлами противоречий, центрами сталкивающихся идей и страстей, точками приложения самых разнообразных сил и, обладая при этом весьма несовершенным эгрегорным громоотводом, они, как правило, не в состоянии сколько-нибудь продолжительное время справляться с текущей к ним со всех сторон силой и, вместо того чтобы, становиться сильнее, в конце концов ломаются и выходят из строя. Те, кто знаком с историей движения, прекрасно понимает о чём идёт речь.
Человеку, который ощутил сложность своего положения в качес¬тве узла противоречий биопольного движения, не остаётся никакого иного выхода, кроме как произвести активную самоотдачу и об¬рести сознательную эгрегориальность, осознав свою личность как проводник того, что бесконечно её превосходит. Эгрегориальный уровень самосознания неплохо отражён в следующем тексте, принятом через медиума, пребывавшего в изменённом состоянии сознания:
«...Попробуйте, однако, не цепляться за слова, а почувствовать сказанное. Вы призваны изменить картину реальности, изменить реальность, наши отношения с реальностью. Изменить не в истерическом порыве, не экзотическими, теоретическими снадобьями, а в сосредоточенном и честном труде, раскрывая и проявляя те редкие возможности, которые действительно актуализируются сегодня из неисчерпаемого творческого потенциала живой картины мира.
Осознайте эту неопознанную онтологическую миссию. Осознайте, что вы продолжаете дело теряющихся в глубине веков, поколений солдат эволюции, известных и неизвестных, благодаря которым мы теперь обладаем и обладаемы нашей реальностью, героев столь же непохожих друг на друга, сколь непохожей была и изменяемая ими реальность.
Осознайте те невидимые узы братства, которое связывает нас с тысячами далёких и близких людей всего мира, живущих для того же, для чего живете и вы. Осознайте единство вашей цели и устремлённости, осознайте вашу жертвенность и призванность - ведь люди платят чем угодно за что угодно, но только не за изменение реальности, ведь оно никому не нужно.
Ваши дела никому не нужны. Это факт. Но вы живёте именно так, потому что не можете жить иначе. Осознайте ту огромную силу, которая толкает вас жить так. Осознайте место этой силы. И осознайте вашу связь с ней, вашу неразрывную с ней связь...
Сознательное и массовое культивирование эгрегориальности не только повысит безопасность командного состава, но с неизбежностью приведёт к качественному скачку в развитии биопольного движения.
Если вы эгрегорный человек и если на вас совершено нападение, вы попросту перепоручаете этот факт своему эгрегору и больше им не занимаетесь. Какова бы ни была реакция ваших оболочек на нападение - наблюдайте её. Но до агрессора вам нет никакого дела. Если вы эгрегорный человек, вы должны выполнять свою эгрегорную функцию, не отвлекаясь по мелочам,- эгрегор сделает так, чтобы вы могли выполнять её как можно совершеннее. Предпринимая же личное усилие для защиты, вы занимаетесь не своим делом. Более того, это свидетельствует, что включённость ваша в эгрегор слаба. А как иначе объяснить то, что вы неуверенны в своей защите? Включённость слаба, слаба и защита.
Нередко подлинно эгрегорные люди даже не подозревают, что обладают какой-то защитой неизвестно от кого. Кого бояться? Хулиганствующие колдуны нападают на таких людей лишь по неопытности, а затем обходят их десятой дорогой, жалуясь друг другу, что эгрегорный возвратный удар - это нечестно. Действительно, ты колешь астральной булавкой, а тебя - ни за что, можно сказать - наворачивают астральным ломом, да ещё так, что не поймёшь откуда. Подобными выражениями пестрит язык современного оккультного фольклора.
Очевидные энергетические пробои случаются и у эгрегорных людей. Резкое и продолжительное падение тонуса, имевшее место в результате психического нападения - это знак того, что человек незаметно для себя хронически занимает какую-то неправильную позицию (служит уже не эгрегору, а чему-то иному), которая и ослабила защиту, сделав возможной столь продолжительную энергетическую дестабилизацию. Выявление и признание ошибки в результате анализа своей жизнедеятельности фантастическим образом, буквально со щелчком включает тонус.
И, наконец, нередко задают следующий вопрос. А что если эгрегорный человек, этакая биопольная гора, нападает на обычного человека? Он же его в момент раздавит. Начнём с того, что подлинно эгрегорных людей очень мало, как правило, же люди самообманываются в своей эгрегориальности. Основные неприятности обычным людям доставляет всякая мелкая оккультная шушера, поднимающая большой шум вокруг психических нападений и распускающая на этот счёт неимоверные и чудовищные слухи. Люди такого сорта могут многозначительно намекать о своей причастности к чему-то высшему и даже воображать себя действительно причастным к этому высшему. Однако служат они не высшему, а самим себе - своему самонаслаждению, психическому комфорту и т.д. эгрегориальность же обретается именно в служении, а не в воображении. Воображаемая эгрегориальность даёт и воображаемую силу.
Вообще вопрос о нападении эгрегорного человека на обычного может поставить только обычный человек, меряющий эгрегорных людей своими мерками. Дело в том, что эгрегорный человек живёт как бы иными масштабами. У него не может быть никаких мотивов для нападения на обычного человека, а обычный человек не может создать повода (ни сознательно, ни случайно) для того, чтобы эгрегорный человек на него напал. Они сцепляются только между собой, да и то лишь по видимости: между эгрегорными людьми возникают лишь эгрегорные конфликты и наблюдать их разрешение довольно любопытно, поскольку боевые действия ведут не люди, а эгрегоры.
Однако эгрегориальность - это далеко не высший уровень развития самосознания. Во избежание всякого рода недоразумений, связанных с неверным истолкованием места эгрегориальности на лестнице эволюции самосознания, мы коснёмся вкратце и надэгрегориальных уровней.
15. НАДЭГРЕГОРИАЛЬНОСТЬ
Следующим за идеологическим уровнем причастности и соответствующим ему эгрегорным самосознанием идёт уровень антропологической причастности, которому соответствует так называемое планетарное самосознание. На этой ступени снимается социальное отчуждение: отождествляясь с человеческим обществом, человек осо¬знаёт и переживает себя как индивидуальное проявление социума.
Следующему за ним уровню космологической причастности соответствует так называемое космическое самосознание. На этой ступени снимается экзистенциальное отчуждение: отождествляясь с миром человек осознаёт и проявляет себя как индивидуальное проявление универсума.
Следующему за ним уровню онтологической причастности соответствует так называемое трансцендентальное самосознание. На этом уровне снимается гносеологическое отчуждение: отождествляясь с тем, что есть, человек обретает себя - как чистое бытие. Поскольку же чистое бытие тождественно чистому ничто, онтологическая причастность тождественна онтологической непричастности. На этом уровне человек не может сказать «я есмь» или «я не есмь», отождествлён он с бытием или разотождествлен. Знающий не говорит, говорящий не знает (Дао Дэ Цзин, § 56).
Однако в процессе развития самосознания непричастность методологически следует за причастностью: для того, чтобы разотождествиться, нужно иметь с чем разотождествиться, то есть быть отождествлённым. Поэтому говорится, что перескакивать ступеньки на Лестнице в Небо можно лишь в своём воображении.
Например, витальный человек, отождествлённый со своими эмоциями, живущий ими, не может разотождествиться со своим менталом (скажем, с целью остановки внутреннего диалога) поскольку он с ним ещё не отождествлён. На уровне интеллекта он спит и его действия здесь полностью автоматичны, несознательны. Он не имеет доступа к менталу, но лишь пользуется его услугами. И хотя такой человек может быть весьма эрудирован, остроумен, рассудителен, находчив и т.д., ментал остается для него чем-то вроде "бога из машины" и в интеллектуальном плане он, фактически, не ведает, что творит. Не будучи отождествлён с менталом, он принципиально неспособен осознать факт своей полной от него зависимости.
Для того, чтобы освободиться от этой зависимости, ему для начала понадобится проснуться для интеллекта: не просто проявлять интеллектуальные способности, но осознать себя интеллектом, стать им, начать жить им, разотождествившись с виталом. Процесс последовательных отождествлений и разотождествлений в ходе развития самосознания - это именно процесс эволюции образа жизни, а не обретения способности входить в определённые состояния. Процесс этот не исчерпывается манипуляциями с собственной пси¬хикой.
Точно так же, не ощутив причастности, нельзя постичь и непричастности,- можно лишь вообразить её. Следует особо подчеркнуть, что причастность и непричастность не подменяют и не исключают друг друга. На онтологическом уровне одна только причастность или непричастность бытию не только недостаточна, но и невозможна. Именно постигаемая здесь непричастность в причастности даёт полноту существования и полную свободу - не только «от чего», но и «для чего»1 - на всех ниже лежащих уровнях причастности. Быть и не быть - вот в чём вопрос.
Об этом также сказано: будьте в миру не от мира. Данная формула, буквально касающаяся уровня космологической причастности, справедлива и для всех остальных уровней. Не думайте, не действуйте, а именно будьте. Потому, что раз вы в миру, то действия и мысли ваши - от мира. Вы не от мира. Но если вы действительно не от мира, то действия и мысли ваши уже не просто от мира - они посвящены миру и становятся жертвенным маслом, возливаемым на священный огонь жизни. А теперь вернёмся к проблемам психической самозащиты.
16. ВИТАЛЬНЫЕ НАПАДЕНИЯ И ВИТАЛЬНАЯ ЗАЩИТА
До сих пор речь шла только об энергетических нападениях. В нападениях такого типа отрицательный импульс проникает первоначально в энергетическую оболочку (падение тонуса и неприятные ощущения в теле), а затем распространяется и на две остальные оболочки - витальную и ментальную. Из всех возможных психических нападений описанное является самым распространённым. Вместе с тем это нападение самое полное и самое опасное для здоровья перципиента.
Существует ещё два типа нападений - витальные и ментальные. В отличие от энергетических нападений, эти нападения более незаметны. Витальные нападения проявляются непосредственно в эмоциональной сфере, минуя энергетику (хотя продолжительная утрата эмоционального равновесия может отразиться и на общем психофизиологическом тонусе), а ментальные нападения - в сфере интеллекта. Витальные атаки имеют своей целью затемнение просветлённых, а ментальное - общую переориентацию, увод с путей истинных. Тема нападений такого типа не столь актуальна, как тема энергетических нападений, по трём причинам. Во-первых, они не так распространены, как энергетические нападения. Во-вторых, не представляют непосредственной опасности для здоровья, касаясь лишь нашей эмоциональной чистоты и ментальной ясности. В-третьих, в качестве нападений они могут рассматриваться лишь ограниченным числом людей; у преобладающего же большинства населения дела! с чистотой и ясностью обстоят таким образом, что дополнительная наведённая нечистота общую картину здесь практически не меняет. Другими словами, человек не может отличить нападение от одного из привычных кругов собственных мыслей или эмоций.
Если человек по какой-то причине считает своё эмоциональное состояние совершенно себе не присущим и полностью наведённым из
вне, то он глубоко ошибается. Ещё теософы указывали, что злые чувства и мысли должны найти в ауре перципиента родственные себе вибрации. Собственно говоря, исходящий от индуктора эмоциональный заряд является не более чем катализатором, усилителем определённых процессов ухе присутствующих в перципиенте. Если в витальном теле перципиента отсутствуют вибрации, родственные по духу вибрациям, привходящим извне, то последние вообще не смогут на него подействовать.
Вот почему говорят, что чистые сердце и ум - наилучшие защитники от любых вражеских наскоков, ибо такие чистые сердце и ум создают витальное и ментальное тало, неспособное откликаться на низкие вибрации. Если злобная мысль, посланная со злобным намерением, ударится о такое тело, она только рикошетирует от него (причем с силой, пропорциональной той энергии, с которой она на неё налетела) и помчится обратно по магнетической линии наименьшего сопротивления - то есть по только что проторенному пути, и ударит в своего создателя, а так как он имеет в своем ментальном и витальном телах материю, сходную с материей порождённой им мыслеформы, он подвергается действию ответных вибраций и терпит уничтожительные последствия, которые он намеревался навлечь на другого. Так проклятия возвращаются в свой родной курятник. Отсюда также вытекает, что ненависть и недоброжелательность к хорошему человеку имеет очень серьёзные последствия: направленные против него мыслеформы не могут причинить ему вред. Они отбрасываются назад и обращаются против их создателя. Но до тех пор, пока в ментальном теле человека остаются какие-то грубые виды материи, связанные со злыми и эгоистическими мыслями, он открыт для нападения со стороны тех, кто желает ему зла (Безант А., Лидбитер Ч. Мыслеформы. 1905, стр.39-40. Анализ теософской литературы показывает, что несмотря на употребляемую терминологию, фактически теософы работали лишь с витальным планом и практически не были разотождествлены с менталом. На это указывал ещё Шри Ауробиндо. См.:Шри Ауробиндо. Беседы с Павитрой. Париж, 1972, стр.29-30).
Иногда говорят, что лучшая защита от любых нападений - это полное прощение противника. Однако за благополучным фасадом концепции всепрощения скрывается один из многочисленных теоретических парадоксов биофизического мира, незнакомого с ханженской моралью. Дело в том, что согласно приведенной выше теософской интерпретации механики витального нападения, абсолютное всепрощение является в то же время и абсолютной инвольтацией противника, абсолютным возвратным ударом ниже пояса, против которого нет никакой защиты, хотя в этом, конечно, агрессору некого винить кроме самого себя. И тем не менее получается, что в вопросах войны и мира нельзя быть добреньким, великодушно оставляя мёртвым хоронить своих мертвецов: это низко и подло. Человек способный на всепрощение, обязан добиться того, чтобы всепрощение стало взаимным.
Патанджали рекомендует в случае витальных нападений думать о противоположном (йогасутры, 2.33). В качестве расширенной формы этой защиты мощно рассматривать культивированные отношения ко всему живому, основанные на чувстве сострадания. Такое отношение становится возможным лишь в результате глубокого осознания той пропасти поведения, в которую ввергнуты все живые существа, по неведению творящие зло и желающие зла, по неведению же и страдающие от себе подобных. В человеке, достигшем совершенства в этом осознании, всякая привходящая извне отрицательная эмоция автоматически стимулирует эмоциональную реакцию сострадания к недоброжелателю, то есть эмоциональную реакцию противоположного свойства, смягчающую неизбежный возвратный удар.
Автор считает, впрочем, что пускаться на подобные хитрости и ввязываться во всякого рода витальную возню - это неверный способ использования сил противника. Мы вернёмся к этому вопросу в двадцатой главе.
Для тех, кто неспособен к состраданию предлагается другая форма защиты, называемая абсорбцией или поглощением. Это своего рода витальное айкедо - здесь используется сила противника. Хитрость заключается в том, чтобы отделить количественную составляющую наведённой эмоции (силу заряда) от её качественной составляющей (собственно отрицательной окраски). Сила при этом поглощается, а отрицательная окраска, соответственно, отбрасывается и по желанию служит объектом эстетического созерцания.
17.МЕНТАЛЬНОЕ НАПАДЕНИЕ И МЕНТАЛЬНАЯ ЗАЩИТА
Витальным нападениям подвергаются, как правило, люди, которые живут преимущественно эмоциями, отождествлённые со своей витальной оболочкой. Ментальным же нападениям подвергаются, как правили те люди, которые живут преимущественно интеллектом, отождествлённые со своей ментальной оболочкой.
Ментальные нападения - явление не частое, поскольку индуктор, способный совершить такое нападение, должен совмещать в себе многие и без того редкие качества. При этом нападению подвергается непосредственно ментальная оболочка, в обход энергетической и витальной. Нападение такого типа рассчитано не на то, чтобы вызвать у перципиента дурные мысли (дурные мысли возникают в результате витального нападения), а на то, чтобы сбить его с толку покол***** столпы его системы верований, разрушить стереотипы видения мира, короче говоря, активизировать присущее интеллекту свойство во всём сомневаться,- в том числе и в своих собственных выводах.
Поскольку же сомневаться действительно можно во всём, то против такого нападения способны выстоять лишь те ментальные ориентиры, которые упрочены в более глубоких слоях психики. Если же попробовать смотреть шире, то ментальное нападение может обернуться благом,- ведь в результате его сметаются все случайные образования и выставляются все точки над «И» Ведь то, что устой задрожали и исчезли подобно миражу, явив свою иллюзорную природу, можно расценивать не только как жизненное фиаско, но и как пробуждение ото сна, как залог грядущего бодрствования. Нередко начальные фазы такого пробуждения и принимаются за ментальное нападение или психическое расстройство. Пробуждение далеко не всегда бывает лёгким.
Когда ментальный каркас старых ориентиров растворяется в пустоте, человек оказывается на так называемой ничейной земле. Здесь царит бездорожье: старые ориентиры исчезли, а новые ещё не появились. Такое пространство в котором отсутствует опора, для интеллекта, как правило, крайне неуютно; метание интеллекта в поисках опоры неизбежно отражается на эмоциональном состоянии человека, а через него - и на общем психофизиологическом тонусе. Если человек впадает в этой ситуации в панику, то он действительно может заблудиться на просторах ничейной земли и стать жертвой психического срыва.
Надо сказать, что ментал не способен продолжительное время
сохранять аморфное состояние, и в скоре в нём начинается процессестественной кристаллизации. Образование нового ментального каркаса может пойти по двум путям, причём во власти человека эти пути выбирать:
1/Человек может выбрать возвращение («аборт», как говорят в эзотерических кругах), в результате чего кристаллизация пойдёт по линиям дискредитировавшего себя старого каркаса. Это более лёгкий путь, но былой прочности на нем достичь не удается и каркас становится аварийным.
2/Человек может выбрать более трудный путь, решив, что лучше умереть стоя, чем жить на коленях. Это путь так называемого второго рождения, и он ничего не гарантирует; но лишь на нём можно обрести новый, более совершенный каркас. Он способен при¬вести и ещё дальше: опытно пережив себя в состоянии, в котором отсутствует всякая опора для интеллекта, и которого интеллект так боится, опытно пережив процесс становления нового ментального каркаса, человек может уловить механику разотождествления о менталом и сделать в последствии ничейную землю своим домом. Домом, которому не страшны никакие ментальные нападения.
Однако для тех, кто не разотождествлён со своим интеллектов и чей ментальный каркас формировался большей частью стихийно (в йоге принцип сознательного подхода к построению своего ментального каркаса получил название качественного ментального контроля, при этом остановка внутреннего диалога, ментальная тишина и тому подобные традиционные требования психологической культуры определяются как количественный ментальный контроль), не остаётся ничего другого кроме как рассматривать ментальные нападения в качестве испытания на прочность, ни на миг не забывать при этом, что всё, что вошло в противоречие с разумом, обречено на гибель и её достойно.
18. АСТРАЛЬНЫЕ НАПАДЕНИЯ И АСТРАЛЬНАЯ ЗАЩИТА
Выражение «астральное нападение» в расхожем словоупотреблении не несёт, как правило, никакой смысловой нагрузки. Это обусловлено как современным отношением к термину астральный, повсеместно употребляемому исключительно ради красного словца, так и освящённым спекулятивной традицией смешением понятий, выразившимся в отождествлении астрального плана с витальным либо в помещении его между витальным и ментальным планами. В действительности же, как факт психического опыта, астрал не имеет никакого места в приводимой ранее пространственно-иерархической модели внутреннего мира: энергетика (эфирный план), эмоциональность (витальный план) – интеллект (ментальный план).
Астральный план, в отличие от них,- это область визуализаций, на которую могут проецироваться и ментальные, и витальные, и энергетические элементы. Различные состояния и концепции представлены здесь в образной форме так называемых «визуальных транскрипций». Каждый человек непроизвольно заглядывает на этот план во время сновидений. Неконтролируемое проникновение астрального плана на Физический проявляется в форме галюцинаций. Возможны и сознательные контролируемые выходы в астрал. Им-то и посвящена настоящая глава.
Нападения которым человек подвергается в астрале, а об астральном нападении имеет смысл говорить лишь в том случае, если вы пребываете в астрале, могут напоминать физические нападения на физическом плане. Однако поскольку астральный план обладает своей спецификой, методы защиты здесь весьма отличаются от физических методов защиты на физическом плане.
Так, попадая в астрал, человек может отнестись к тому, с
чем он здесь сталкивается, именно как к событиям. В действительности же это лишь визуальные транскрипции состояний (реже - концепции)/, которые как раз и пытаются выдать себя за события в физическом смысле, пытаются заставить нас относиться к себе так, как мы относимся к событиям на физическом плане. Тем самым сос¬тояния, облекаясь в форму событий, оказываются способными завладеть нами полностью.
Астральные формы и сущности не могут коснуться человека до тех пор, пока он не забыл, где находится, и не вовлёкся в навязываемый ему сценарий. Астральная защита основана на ясном осознании этой характерной особенности астрального плана. Однако сохранение такого осознания в астрале - задача довольно сложная, поскольку визуальные транскрипции в момент нападения активно стремятся вовлечь нас в водоворот иллюзорных событий. Они добиваются этого, как через страх, так и через обольщение.
Преобладающее большинство астрального магического театра составляют всевозможные витальные проекции, поэтому астральный путешественник «психонавт» должен в совершенстве владеть разотождествлением со своей витальной оболочкой ещё на физическом плане. Если вы, пребывая в астрале хорошо упрочены, хотя бы на ментальном плане, при помощи такой, например, формулы, как «Неоскверним Бесстрастный», то вы находитесь в полной безопасности. Невовлечённое созерцание - такова астральная стратегия, по крайней мере тибетских мастеров визуализации.
Западные оккультисты, для которых астральный мир - родная сторона, также призывали ни в коем случае не забывать, что выходя в астрал, вы попадаете в мир воображения. Имея дело с мыслеформой, всегда помните, что она является продуктом воображения, и не имеет ни какого самостоятельного существования. То, что воображение создало, воображение может и разрушить. Иными словами, с привходящими извне воображаемыми враждебными силами следует бороться при помощи того же воображения.
Здесь, как видим, налицо героический подход неприемлющий восточную лень. Западному человеку не интересно не вовлекаться, ему интересно вовлекаться. Поэтому к воображению отношение здесь совсем иное. Современные адепты, например, советуют обдавать агрессора астральным напалмом или обстреливать астральными ракетами. Можно заталкивать его в астральный мешок и топить в астральном колодце или ещё что-нибудь в этом роде. Астральным топором, в конце концов… Если же ничто не помогает, то по старинке высовываться в астральную форточку и звать на помощь оккультную полицию. Поистине, праздность разума рождает чудовищ!
Вопросы собственно астральной защиты актуальны лишь для единичных людей, поскольку очень немногие способны сознательно выходить в астрал. Обычный же человек, как правило, попадает в астрал лишь в сновидениях.
19. ЗАЩИТА ОТ НАПАДЕНИЙ ВО СНЕ
В отличие от сознательного выхода в астрал, сон представляет собой именно неконтролируемое состояние. Во сне обычный человек полностью центрируется в своей витальной оболочке и неспособен невовлечённо наблюдать её хотя бы с ментальной точки зрения. Именно это имеется в виду, когда говорится, что во сне человек не защищен. У человека попадающего в сновидения, изначально отсутствует какое бы то ни было критическое отношение к своему эмоцио¬нальному состоянию, он без остатка вовлечён в него подобно подхваченному ветром куску газеты.
Однако важно не это. Если бы все сводилось к тому, что во сне человек переживает гораздо более сильные эмоции, чем наяву, то это можно было бы лишь разве что приветствовать: попал в астрал - всё равно как в кино сходил. Важно то, что с отрицательными состояниями, в которые человек погружается во сне, ему иногда бывает очень трудно разотождествиться и по пробуждении. Иногда же он по той или иной причине может расценивать их как психическое нападение.
Особенно тяжело в этом случае людям страдающим оккультными системами верований.
Придавая огромное значение информации, поступающей по астральному каналу, они зачастую вообще не в состоянии разотождествиться с создаваемыми такой информацией состояниями и впадают в панику:. «Я был открыт, какой ужас, я был открыт,- они напали, они внедрились. Господи, что теперь будет, что делать?» Появляются загадочные «они», а вместе с ними являют себя и неисчерпаемые глубины человеческой фантазии.
Существует, однако, мнение, что открытым нужно быть всегда, не только во сне. К сожалению, люди большей частью находят, что закрыться, защититься от происходящего с ними легче, чем открыться ему, принять его, попытаться его понять. Поэтому возник ряд методов защиты и от нападений во сне. Существует три основных типа такой защиты, применяемых, соответственно, перед сном, во сне и после сна.
1) Задача любых методов профилактики защиты перед сном - будет ли это визуализация магического круга. Для того, чтобы оградить себя Кругом Огня, вам не потребуется раздвигать мебель, или обычная самовнушенческая формула «Я сидьней. Никого я не боюсь...» - состоит в том, чтобы вселить в человека веру: напа¬дение не произойдет, не сможет произойти.
Автор полагает, что профилактическая защита - это худшая из всех возможных защит. Ведь сам факт применения вами защиты ещё до того, как на вас напали, свидетельствует о том, что вы боитесь, боитесь, что на вас нападут. Уверенность в том, что на него собираются напасть основана исключительно на разыгравшемся воображении самого перципиента. Собираться нападать невозможно, поскольку нападение, как не привычно это ни прозвучит,- именно, спонтанный волевой акт. А это, в свою очередь, говорит о том, что на вас даже не надо нападать - вы уже сами на себя напали. Потому, что цель нападения как раз и состоит в том, чтобы ввергнуть человека в состояние страха. Для человека же, не умеющего бояться (что доступно немногим), страх - это самое разрушительное состояние.
2) Иногда для отражения нападения советуют развивать своё осознание во сне, то есть учиться продолжать бодрствовать и в
мире сновидений, принося сюда центр активного сознания, отдифференцированного от происходящих здесь событий, а не просто пассивно растворенного в них. Поскольку же такая сознательность в мире сновидений равнозначна выходу в астрал, то защита в этом случае ничем не отличается от астральной защиты.
Основное возражение против осознания себя во сне следующее: Прежде чем учиться продолжать бодрствовать во сне, необходимо научиться для начала бодрствовать наяву.
Научиться бодрствовать наяву гораздо труднее, чем во сне, поскольку мы привыкли принимать своё обычное, якобы бодрствование, за бодрствование как таковое. Приевшаяся ситуация знакомого физического мира угнетает функцию бодрствования, необычность же ситуации осознания себя во сне, то есть осознание себя пребывающим в другом месте, обостряет её до предела. Поэтому конечно, для того, чтобы узнать, что таков бодрствование, полезно будет пару раз осознать себя во сне.
Кастанеда K., например, предлагает следующую методику. Когда человек осознаёт, что он спит и видит сон, ему следует попытаться (в сновидении, разумеется) поднести к лицу свои руки, увидать их. Тем самым человек обретает в сновидении тело (так называемое «тело сновидения») и становится полностью сознательным: теперь он уже не просто видит сон, но именно находится в ином мире - мире сновидения (См. :Кастанеда К. Сказки о силе).
Не следует забывать, однако, что наяву мы проводим, как ни как, две трети своей жизни, а во сне лишь одну треть. Нередко люди погружается в эксперименты со сном, с астралами и т.п. лишь затем, чтобы иметь полное моральное право (работа - то ведётся!) предать забвению и пустить на самотёк этот мир, на котором протекает большая часть нашей жизнедеятельности.
Ещё один недостаток рассматриваемого типа защиты состоит в том, что им нельзя воспользоваться сразу. Развитие устойчивого осознания себя во сне - сложный продолжительный процесс, и поэтому в качестве защиты такое осознание может применяться лишь единичными людьми - профессиональными психонавтами. Учитывая всё сказанное выше, представляется очевидным, что непрофессионалам сон следует рассматривать как путешествие в чудесную страну, а от всех возможных в этой стране патогенных случайностей, если таковые случаются, защищаться уже наяву.
3) Устранение результатов психического нападения, которое имело место во сне, в принципе ни чем не отличается от устране¬ния результатов психического нападения, которое имело место наяву, поскольку структура и характер состояний, обусловленных нападением во сне ничем не отличается от структуры и характера состояний, обусловленных нападением наяву: общая слабость отрицательный эмоциональный фон, скачка мыслей вокруг темы своей беззащитности перед могущественными силами мрака, а также воображение, воображение и ещё раз воображение - много воображения.
Специфика же нападений во сне заключается в том, что, просыпаясь, человек обнаруживает себя уже в крайне отрицательном coстоянии. Для борьбы с ним предлагается метод так называемого вы¬теснения. Согласно традиционной оккультной интерпретации, для этого необходимо:
1) Прервать контакт с враждебными силами.
2) Очистить атмосферу окружения.
3) Восстановить ауру.
Фактически указанные три этапа соответствуют работе с тремя оболочками ментальной, витальной и энергетической. Задача заключается в том, чтобы оттеснить отрицательную психическую информацию от более глубоких оболочек к более поверхностным.
Начинать вытеснение следует с памяти о сновидении, осознав, что память в данном случае является инструментом для вторжения прошлого в настоящее. Ничего того, что вы видели во сне, в настоящий момент уже нет. Осознайте этот факт. В настоящий момент вы просто находитесь в определённом отрицательном состоянии, причём сохранению и упрочению этого состояния способствуют именно воспоминания об увиденном и пережитом.
Далее следует успокоить воображение, осознав, что оно в данном случае является инструментом, проецирующим ваше настоящее состояние в будущее, то есть продлевающим это отрицательное состояние. Успокоить воображение может помочь воспоминание о материалах данного текста.
Теперь при помощи ума, освобождённого из рабства памяти и воображения, можно проанализировать, чем обусловлено ваше настоящее отрицательное эмоциональное состояние. Вы обнаружите, что оно было вызвано всё теми же памятью и воображением.
Возможно, осталось ещё отрицательное энергетическое состояние: хотя нападения во сне носят, как правило, витальный характер, общее отрицательное эмоциональное состояние нередко детонирует на энергетику. В этом случае возможны три варианта. При достаточно развитом уровне концентрации внимания можно воспользоваться обычной концентративной защитой. Можно сплясать танец Победы, принять холодный душ, сделать зарядку и т.д. А можно воспользоваться случаем, пронаблюдать за тонкими энергетическими процессами повышения тонуса, притока сил и другими восстановительными ощущениями.
О преимуществах защиты после сна говорит и тот факт, что обычный человек во сне несознателен и в любом случае осознаёт нападение лишь по пробуждению. О нападении можно говорить лишь тогда, когда вы его осознаете. Если во сне имело место какое-либо отрицательное событие, которое вы расцениваете не в качестве нападения, а в качестве кошмара, то это событие не может завладеть вашим воображением и таким образом причинить вам какой-то вред. Устанавливающее в психике отрицательную доминанту воображение подключается лишь в момент осознания того, что это был не просто кошмар.
Поэтому, если в момент пробуждения или после него вы решаете по какой-то причине, что это был не просто кошмар, а что на вас было совершено нападение, то вам следует воспользоваться защитой, так, как если бы нападение было совершено не во сне, а наяву. Запомните раз и на всегда: значим лишь тот момент, в который происходит осознание нападения. Именно в этот момент нападение и происходит. Только осознание дает нападению осуществиться. Осознание - это своеобразная антизащита.
И в тоже время оно составляет необходимое условие всякой защиты. Именно осознание обусловливает как защиту, так и нападение. Всё это становится возможным исключительно благодаря осознанию. Оно создаёт условия и для того и для другого, наблюдает и то и другое, или что-то одно, или не наблюдает вовсе. Оно может вовлекаться и в то и в другое, или в одно из них или не вовлекаться вовсе. Осознание - Хозяин, Мастер, который зачастую не осознаёт своего мастерства. Мастерство осознания лишает смысла всякую защиту. Осознание это именно антизащита.
20. АНТИЗАЩИТА
Антизащита прямо противоположна абсолютной защите – принципиальному неверию в патогенную систему верований. Но, как указывалось в первой главе, нет систем верований патогенных от начала и до конца. Системы верований могут быть патогенными в каких-то своих частных аспектах. В то же время мы не можем частично отрицать систему верований, мы можем отрицать её только полностью - во всех её непатогенных аспектах.
Однако подумайте, ведь межличностные взаимодействия в фор¬ме психических нападений и психической защиты это такая частность, такая мелочь, такой пустяк по сравнению с теми перспективами, которые раскрывает перед нами биопольная система верований, что отказываться от этих перспектив из страха быть инвольтированным - всё равно, что менять право первородства на чечевичную похлёбку.
Ведь то, что мореплавание чревато караблекрушениями, вовсе не значит, что нужно от него отказаться. Нужно совершенствовать мастерство навигации. И то, что успех психических нападений обусловлен нашим разнузданным воображением, вовсе не значит, что нам нужно стать начисто лишёнными воображения - истуканами, защищенными по гроб жизни. Нужно совершенствовать присущую нам в зародыше способность осознавать, что с нами происходит.
Защита это сопротивление, говорит Кришнамурти,- сопротивление же устраняет понимание (Кришнамурти Дж. Проблемы жизни. Т.1). Антизащита - это готовность опытно пережить любые возможности, предоставляемые данной системой верований. Она приносит плоды, однако плоды совсем иного рода, чем, скажем, витальное айкедо. Её задача состоит вовсе не в том, чтобы энергетически облапошить незадачливого индуктора с его же собственной помощью. Она не имеет ничего общего ни с конфронтацией, ни со всепрощением. Благодаря антизащите перципиент обретает понимание происходящего и самого себя.
Так применяя антизащиту в случае энергетического нападения, то есть полностью раскрывая себя энергетической ситуации, но не вовлекаясь в неё витально и ментально, мы обретаем полноту понимания ситуации. Применяя антизащиту в случае витальных и ментальных нападений, мы обретаем полноту понимания этих частей своего состава во всей их специфике, слабых местах, пробоинах и заусеницах. Мы видим, в нём наша слабость.
Мы видим это гораздо лучше, чем если бы попытались разобраться во всём этом сами, ведь в каждом из нас существует подсознательная тенденция к потаканию своим маленьким слабостям. Во время нападения же противник нам их безжалостно показывает. Поняв, какое это большое счастье и удача - подвергнуться нападению, вы поймёте, почему воин жаждет поражения и ищет достойного противника. То, что не убивает нас, делает нас сильнее.
Как выработать антизащиту? Резонный вопрос, поскольку для того, чтобы воспользоваться антизащитой, нужно сперва её выработать. Ибо нам лишь кажется, что мы обладаем осознанием, в действительности же мы, разомлев в тёплых лучах памяти и воображения, движемся по жизни на автопилоте стереотипных реакций и не осознаём почти ничего - даже образов памяти и воображения. Попробуйте в экспериментальных целях только что сказанное со своим осознанием. Попытайтесь вспомнить, когда вы последний раз что-то осознавали? Много ли вы осознавали только что? Попытайтесь осознать хоть что-нибудь в окружающей вас обстановке. Но для начала хватит.
Развитие осознания основано на методе так называемого некритического самонаблюдения, то есть безаналитического наблюдения своих внешних и внутренних реакций на среду и повседневной деятельности без одобрений или осуждений своих правильных или неправильных (как нам кажется) проявлений (См. об этом: Бенджамин Г. «Основы самопознания»; Успенский П.Д. «Четвёртый путь»; Николл М. «Психологические комментарии к учению Гурджиева и Успенского». Эти книги доступны в русоком переводе). Для того, чтобы наблюдать свои проявления, нам потребуется разотождествиться с ними.
В контексте антизащиты речь идёт о способности разотождествляться с тремя вышеупомянутыми оболочками (по крайней мере с двумя крайними из них - энергетической и витальной), невовлечённо наблюдая за своими эмоциями: радость, печаль, гнев, страсть и т.д. и своё тонкое состояние: усталость, бодрость, напряжённость, апатию и т.д. Все это моё, но это не я. А кто я? Скажем так... скажем так, я - осознание. Итак: антизащита - осознание, Хозяин, Мастер, Я, - мастерство осознания,- любопытная получается цепочка.
План отработки антизащиты приблизительно таков:
1) необходимо научиться разотождествлять, в случае необходимости своё тоническое и эмоциональное состояние, то есть обрести способность брать под сознательный контроль автоматический процесс их взаимообусловленности;
2) необходимо научиться разотождествлять в случае необходимости свои эмоции и мысли, то есть обрести аналогичную способность и в данной сфере. Здесь подчёркнуто в случае необходимости, потому, что нет ни какого греха в отождествлении; просто вы должны уметь разотождествляться. Хроническое же, неконтролируемое разотождествление называется «шизофренией» от неё боже вас упаси.
Далее, отработка антизащиты должна проводиться вовсе не в критических ситуациях психических нападений. Несколько острых опытов, конечно помогут выяснить степень своей неразотождествлённости с оболочками, со всей наглядностью покажут основные задачи будущей работы с осознанием.
Разумеется, выработка антизащиты - это лишь один из частных случаев прикладного развития осознания. Поскольку мы есть и продолжаем быть, то нам не остается ничего другого, кроме как продолжать осознавать наше бытие. Развивается наше бытие - развивается и осознание. Осознание тоже можно развивать. В этом слу¬чае, говорят, будет развиваться и бытие. Процесс развития осознания (сознательности), сознания (сферы осознаваемого бытия) и самосознания, ведущий к сплавлению этих трёх в одно, называется йо¬гой /См.: Владимирский А. «Йога, психиатрия ж конструктивная психология». 1983г. В приложении к русскому переводу книги Бенджамина Г. «Основы самопознания». Очевидно, в процесс такого развития неосознанно вовлечено всё человечество. В нашу же задачу входит сознательно развивать осознание, то есть сознательно развиваться йогой.
Впрочем, йогой это называть необязательно. Итак, осознание (назовем его антизащитой - что, впрочем, тоже не обязательно) следует развивать не в патологических условиях психических нападений, а в нормальных условиях повседневной жизнедеятельности, наблюдая работу оболочек в бытовых ситуациях и в контактах с обычными людьми - положительных, отрицательных и нейтральных. Нападения же следует рассматривать лишь в качестве тестовых ситуаций - экзаменов на разотождествлённость.
21. ЗАЩИТА В ПРЕДГАЛЮЦИНАТОРНЫХ СИТУАЦИЯХ
Как уже говорилось, галюцинации представляют собой неконтролируемое проникновение астрального плана (мира сновидений) на физический план. Галюцинаторные образы, конечно вовсе необязательно являются в результате психического нападения, однако, в исключительно редких случаях могут иметь и такую природу. Это очень коварная форма нападения: цель его заключается в том, что бы восстановить против человека его социальное оружие. Галюцинирующий перципиент, как правило, проявляет черты неадекватного поведения, в результате чего подвергается более или менее длительной изоляции в сумасшедшем доме. А, как свидетельствуют очевидцы, по сравнению с испытаниями, выпадающими на долю перципиента в этом заведении, все психические нападения - детский лепет.
Различают два этапа неконтролируемого проникновения астрального плана на физический:
1) этап утоньшения завесы, разделяющей эти два мира;
2) этап разрыва завесы, сопровождающийся выходом астральных форм и сущностей в сферу восприятия физического мира.
Утоньшение завесы может происходить без последующего разрыва, а разрыв завесы без предшествующего утоньшения.
Утоньшение завесы вызывает у перципиента ощущение какого-то незримого присутствия. Перципиент чувствует, что он превратился в объект наблюдения со стороны неких сущностей, безмолвно стоящих у самой черты, отделяющей наш мир от мира сновидений. Предчувствия перципиента могут подкрепляться и различными двигательными явлениями в периферическом поле зрения.
В преобладающем большинстве случаев ощущение незримого присутствия сопровождается чувством беспредметного страха, то есть страха, для которого отсутствуют какие-либо конкретные объективные причины. В чувстве беспредметного страха, как будет показано далее, нет ничего плохого. Однако иногда беспредметный страх перерастает в беспредметную панику. Паника же сопровождается неадекватными формами поведения и может послужить поводом для госпитализации перципиента.
Эффективная борьба с паникой невозможна без осознания происходящего и понимания его механизма. Однако задача эта затруднена по той причине, что люди, как правило, боятся бояться. Расценивая страх перед незримым присутствием как явления того же порядка, что и детский страх темноты, они пытаются поскорее подавить эти малоприятные и недостойные мужчины ощущения, лишая себя, тем самым, возможности понять, что с ними происходит.
Действительно темнота и незримое присутствие - ситуации аналогичные. И в первом и во втором случае отсутствует сенсорный (чувственный) материал, для так называемого опережающего отражения действительности этого событийного радара, благодаря которому человека не так-то легко застигнуть врасплох.
Беспредметный страх - это естественная реакция живого организма на сенсорно непрогнозируемую ситуацию, то есть ситуацию, в которой отсутствует объективная возможность прогнозировать течение событий и применять имеющиеся на подхвате стереотипы двигательных реакций. При этом восприятие и поведение, как бы снимаются с автопилота, и переводятся на ручное управление. Сенсорно непрогнозируемые ситуации ставят организм перед необходимостью постоянно быть готовым сразу ко всему.
Происходит экстренная автоматическая мобилизация всех энергетических ресурсов и тело превращается в туго сжатую пружину, готовую в любой момент автоматически разрядиться в любом направлении, которого может потребовать ситуация. Такое состояние тела, готового к любому и немедленному действию, субъективно переживается как чувство беспредметного страха.
Специфика этой субъективной составляющей рассмотренного выше психофизиологического состояния человека определяется отчаянными попытками ума также быть готовым ко всему. Дело в том, что нетренированный ум неспособен быть готовым к какому-либо действию тем более, быть готовым ко всему,- он способен лишь действовать беспорядочно. И если в ординарных ситуациях эта беспо¬рядочность движется по упорядоченным руслам стереотипов, то в сенсорно непрогнозируемой ситуации она становится очевидной.
Будучи лишенным объективной основы для прогнозирования, и будучи в тоже время неспособным остановиться, исчезнуть, передави бразды правления непосредственному восприятию, ум разворачивает лихорадочную безосновательную прогностическую деятельность, молниеносно моделируя массу вариантов развязки ситуации. Поскольку не всякая сенсорно непрогнозируемая ситуация таит в себе потенциальную угрозу для выживания, она взрыхляет самые глубинные, архаические слои психики. По принципу «тяжело в учении - легко в бою», ум готовит тело к худшему. Тут тебе и казаки-разбойники, и серые волки, и чёрные маги, и существа мрака и весь астральный набор.
Если же дрожащий палец ума нечаянно нажмёт на спусковой крючок тела (который должна была нажать сама ситуация), то может произойти пробой умственной беспорядочности на двигательную сферу. Состояние, в котором беспорядочность охватывает, как интеллектуальный, так и двигательный аппарат человека, называется паникой.
Попадая в сенсорно непрогнозируемую ситуацию, обычный современный человек легко впадает в панику: жизнь его бедна подобными ситуациями, и у него практически отсутствует опыт порождаемого ими глубокого страха, он не умеет бояться. Для обретения такого умения один только интраспективный анализ недостаточен. Для обретения его необходимо почаще попадать в сенсорно непрогнозируемую ситуацию, но попадать не в качестве невольной жертвы, а в качестве сознательного участника. Таким образом, речь идет об экспериментальной работе со страхом.
Идеальная экспериментальная ситуация, моделирующая ощущение незримого присутствия,- это одинокая прогулка в глухом лиственном лесу безлунной ветренной ночью. Данная ситуация позволяет достичь полного беспредметного страха, поскольку в наших лесах отсутствуют хищники, питающиеся человеческим мясом, а преступные элементы в указанное время предпочитают более комфортную среду.
Итак, победить страх такого рода невозможно – это естественное состояние организма в сенсорно непрогнозируемых ситуациях. Однако, если не бояться этого самого энергетичного из доступных организму состояний, то его можно использовать для различных целей. Надо сказать, что воспользоваться энергией страха очень трудно, поскольку он подобно цепной реакции, моментально распространяется из энергетической на все остальные оболочки и сам, так сказать, пользуется ими. Задача же состоит именно в том, чтобы локализовать его в границах энергетики. Локализованный таким образом страх превращается в нечто вроде управляемой термоядерной реакции и может служить источником неисчерпаемой энергии.
Ключ к искомой локализации лежит в самой глубокой из охваченных страхом оболочек - ментальной. Нейтрализовать её, обусловленную беспредметным страхом активность, невозможно ни подавлением («Как тебе не стыдно, взрослый ведь человек»), ни уговорами (Все бандиты давно уже спят и т.д.). Необходимо добиться положительного усилия в требуемом направлении от самого интеллекта, а именно, интеллектуального согласия на то, что произойдёт. Ум перестаёт сопротивляться будущему и даёт на него согласие: пусть это произойдёт, чем бы оно ни было. Это согласие подобно внутреннему согласию участника спаринга быть битым, если он того досто¬ин: он сознательно отказывается от прогнозирования ситуации, ос¬вобождаясь, тем самым, и от задаваемых ею моделей поведения - защита-нападение. Человек согласный быть битым более не защищается и не нападает, но именно принимает участие в некотором взаимодействии, рассматриваемом внешними наблюдателями в качестве схватки. Опытные бойцы говорят, что это внутреннее согласие составляет первый шаг к подлинному мастерству во взаимодействиях такого типа: здесь побеждает не имеющий воли к победе.
Тем самым ум, у которого выбита из под ног почва для прогнозирования, прекращает бой с тенью, и, подобно телу, изъявляет подлинную, готовность участвовать в том, что произойдет (если оно произойдёт). Это очень освобождающая форма согласия. Она сопровождается автоматической остановкой ментального потока, резким прояснением восприятия происходящего, положительным эмоциональным всплеском и чисто физическим ощущением спада напряжения - будто гора с плеч.
Такое согласие - труднодостижимый, но совершенно необходимый этап, лишь по прохождении которого начинается собственно энергетическая работа. Энтузиастов, впрочем, следует предупредить и против слепого увлечения страхом. Страх повышает только муладхарный тонус, тема же психоэнергетических преобразований выходит за рамки нашего рассмотрения. Кроме того для энергетической работы со страхом нужна соответствующая общеэнергетическая подготовка (прочистка каналов и т.д.), способность активно восстанавливать равновесие во внутренней среде организма,- в противном случае такая работа чревата всякого рода физическими расстройствами. Не следует забывать, что энергетическая мобилизация организма в сенсорно непрогнозируемой ситуации сопровождается гормональной бурей, для нейтрализации которой от организма требуется дополнительные специальные усилия.
Однако для целей профилактики неадекватных форм поведения, связанных с утоньшением завесы между нашим миром и миром сновидений, описанный этап работы со страхом является не только необходимым, но и достаточным. Вместе с тем значение его не исчерпывает собой по существу непрогнозируемую ситуацию более высокого порядка,- ситуацию, в которой обычно наш событийный радар подобен посоху слепца. Осознание факта непрогнозируемости жизни поможет нам осознать и наш глубинный беспредметный страх перед завтрашним днем, а также примитивность наших попыток заглушить этот страх. Осознание же - единственный путь к избавлению.
22. ЗАЩИТА В ГАЛЛЮЦИНАТОРНЫХ СОСТОЯНИЯХ
По мере утоньшения завесы, разделяющей физический и астральный миры, наблюдается активизация смутных зрительных образов в периферическом поле зрения. С разрывом завесы астральные формы и сущности перемещаются из периферического в центральное поле зрения, то есть полностью проникают в сферу восприятия физического мира.
Защита в случае проникновения астральных форм и сущностей, на физический план (не имеет значения, произошло это в результате психического нападения или нет) ничем не отличается от защиты в случав сознательного выхода в астрал, поскольку астральные формы, вторгаясь в область восприятия физического плана, не смешиваются с ним и сохраняют описанную выше астральную специфику (см, гл. 18). Однако ситуация сознательного выхода в астрал в корне отличается, от ситуации с проникновением астральных форм на физический план.
Если в первой ситуации человек, как правило, в значитель¬ной степени контролирует себя, осознаёт специфику происходящего, то вторая ситуация, как правило, оказывается для человека неподконтрольной, напоминая тем самым ситуацию непроизвольного астрального выхода, то есть сновидения, в котором человек не осоз¬наёт, что всё ему это только снится. Поэтому астральной защитой, в интересующей нас ситуации, можно воспользоваться лишь в том случае, если превратить её из неконтролируемой в контролируемую, осознать себя во сне.
Это достигается не путём подавления вторгшихся астральных форм, а путём осознания специфики ситуации,- осознания, во-первых, того, что произошло вторжение (то есть того, что эти формы не являются частью физического мира) и, во-вторых, что вторжение произошло лишь для нас, а не для людей, находящихся рядом с вами. Первое даёт возможность сохранить адекватную позицию по отношению к астральным формам (см.гл.18), а второе - сохранить адекватную позицию по отношению к непосредственному социальному окружению.
Со сложной задачей превращения неконтролируемой ситуации в контролируемую сталкивался каждый, кто испытывал состояние сильного алкогольного опьянения, в котором ситуация властвует над человеком, а не человек над ситуацией. Неконтролируемое состояние алкогольного опьянения - это сновидное состояние, до некоторой степени воспроизводящее бесконтрольность состояния обычного сновидения. Поскольку же характерной чертой всякого психического состояния (в том числе и галлюцинаторного) является его неконтролируемость, состояние алкогольного опьянения можно рассматривать как экспериментальной психоз и использовать его для опытного изучения механизмов неконтролируемых состояний.
Автор нашёл, что состояния, оптимальные для экспериментальной работы, достигаются при помощи 40% алкоголя в дозировке 300-500 мл для взрослого мужчины. Опыты с неконтролируемыми состояниями рекомендуется проводить не чаще одного раза в месяц в смешанной разнополой пьюще-непьющей группе. Особое внимание следует уделять выявлению неадекватности собственного поведения и неадекватности оценки ситуации, а также выявлению момента перехода из контролируемого состояния в неконтролируемое (висцеральные, вестибулярные, речевые расстройства при такого рода экспериментальной работе рассматриваются, как побочные эффекты и специальной фиксации не подлежат). Личные наблюдения необходимо сравнить с наблюдениями трезвых членов группы.
Высоко развитое осознание и контроль над внутренними состояниями дают возможность адекватно прореагировать и на ситуацию, создавшуюся в результате проникновения астрального плана на физический. Так, в литературе описаны случаи, когда йоги, однократно поглощавшие значительные количества опия и даже столь мощного галюциногенного препарата, как ЛСД, продолжали вести себя так, как будто ничего не произошло.
Разумеется, мы не можем судить о внутренних состояниях, переживавшихся этими йогами, но если человек контролирует свои поступки и укладывается в рамки условного диапазона конвенциальных (общепринятых) форм поведения, то его психическое состояние не может расцениваться как не нормальное. О патологии можно говорить лишь в том случае, если неадекватным становится наше поведение по отношению к окружающим, если мы утрачиваем осознание того, как наши поступки выглядят с точки зрения ни о чём не подозревающих внешних наблюдателей. Кстати, попытки посвятить в свой опыт лю¬дей, не готовых принять его, также следует рассматривать в качестве неадекватного поведения.
Мир сновидений во всей его полноте лишь изредка прорывается в сферу восприятия физического плана. Как правило, мы имеем дело с изображением без звука или со звуком без изображения. В последнем случае речь идёт о так называемых голосах. Голоса могут быть различно настроены к перципиенту. Характерная особенность враждебных голосов состоит в том, что они активно пытаются склонить перципиента к неадекватным действиям.
Навязываемая таким путем отрицательная информация может облекаться в Форму голосов людей, которых перципиент любит и уважает - друзей, близких родственников и т.д. Голоса эти стремятся заинтересовать перципиента, втереться к нему в доверие, вовлечь его в активный диалог, овладеть его вниманием и воображением, -помрачить осознание специфики происходящего, а затем при помощи угроз, обещаний, обвинений и т.д., подчинить его поведение своей воле. Они подобны сладким песням сирен, завлекавших очарованных мореплавателей на рифы. Голоса, разумеется, далеко не всегда зловредны. Классический тому пример - голос (даймон) Сократа, предупреждавший его, что он не должен делать, но никогда не говоривший, что он должен делать.
Малейшее поползновение со стороны голоса навязать перципиенту свою волю или мнение служит верным индикатором зловредности, причём индикатор этот может сработать в любой момент. Как правило, это происходит едва лишь голосу удалось заговорить перципиента и тот утратил бдительность. Более того, перципиента, утратившего бдительность, вполне могут довести до больницы, как нейтральные, так и доброжелательные голоса. Действительно, вид человека, который с помутневшим взором и выразительной жестикуляцией беседует с невидимым собеседником, приводит окружающих к вполне естественной мысли о том, что этому парню не мешает подлечиться.
Голоса поистине не предсказуемы в своих намерениях, поэтому в отношениях с ними огромное значение обретает способность к самоконтролю, неусыпному осознанию специфики ситуации. Ни в коем случае не следует забывать, что, будучи порождениями астрального мира, голоса не способны воздействовать на нас иначе, кроме как через воображение. Наблюдать за их попытками убедить нас в своем всемогуществе, и, тем самым, вовлечь в свою игру, довольно любопытно. Что характерно, голоса используют известный пропагандистский приём: «Если вы хотите сделать ложь истиной, повторяйте её почаще».
Для страха перед голосами нет никаких причин; в них нет ни чего дурного за исключением того, что они упорно пытаются манипулировать нами, то есть пытаются заставить нас реагировать на себя определенным образом – эмоциональным или поведенческим. В манипуляции, как таковой, также нет ничего дурного - это не явный принцип нормальных межличностных отношений. Однако в случае с враждебными голосами мы сталкиваемся с патологической, доведенной до абсурда жаждой абсолютной власти ради власти над объектом манипуляций, власти, способной принудить его демонстрировать неадекватную форму поведения.
Говорят, что враждебные голоса обладают огромной силой внушения, противостоять которой очень трудно. Но чем обусловлена эта сила? Голоса появляются внезапно и заставляют перципиента врасплох: он к такому не готов. Он не соображает, что происходит и совершенно не осведомлён о своих правах и обязанностях в связи с происходящим. Благодаря этому его попросту обманывают. Используя фактор неожиданности, а также экстраординарность ситуации и растерянность перципиента, голоса с чисто циганской методичностью приступают к откровенному вымогательству неадекватности. Эти бесплотные призраки грозят, требуют и обещают с искренним жаром сердца, нимало не заботясь о том, что не в состоянии нам причинить какой-либо вред, что мы ничего им не должны, а они, в свою очередь, ничего не могут нам дать. Короче говоря, голоса берут перципиента на испуг - в этом и заключается вся сила их внушения.
Апеллируя к возбуждённому воображению перципиента, голоса неприкрыто пытаются добиться от него очевидной неадекватности. Защита против такой патологической манипуляции со стороны голосов, ведущей к явной неадекватности поведения перципиента, основана на опыте осознания механизмов нормальной манипуляции, которая исходит от непосредственного социального окружения перципиента и ведёт к конвенциальным неадекватностям в его поведении, то есть неадекватностям, не выходящим за рамки общепринятой нормы, но нежелательным для него лично.
Не поддаваться на откровенную патологическую манипуляцию голосов трудно лишь от того, что она непривычна и шокирует своим апломбом. Не поддаваться на нормальную манипуляцию окружающих гораздо сложней: она слишком привычна и, проникая в нашу кровь и плоть, совершенно незаметна.
Мы привыкли рассматривать в качестве манипуляции лишь особо нарочитые и беспардонные попытки одного человека (мага) оперировать поведением и восприятием другого человека (жертвы). (См. №20. «Блеск и нищета магов». 1980.). Если же человек, скажем попросту, оскорбляет нас, и, если мы при этом оскорбляемся, то мы не ощущаем никакой манипуляции с его стороны, мы ощущаем лишь свои отрицательные эмоции. Мы видим только то, что он плохой. Он сделал нам плохо (обижает, не уважает и т.д.), и нам почти никогда не приходит в голову, что это ведь мы реагируем на него, мы пляшем под его дудку. Мы переживаем навязанные им, ненужные нам (неадекватные) состояния, или даже, возможно, совершаем какие-то ненужные нам поступки весьма сомнительной адекватности. Достаточно пронаблюдать схватку какой-нибудь пиратствующей старушки с желторотой молодёжью в общественном транспорте, чтобы понять, о чём идет речь.
Манипуляция имеет место всякий раз, когда человек вовлекается в какие-то нежелательные для себя состояния или действия. По своей воле человек ни во что подобное вовлекаться не станет, и если это произошло, значит он на что-то купился, на что-то клюнул, значит произошла манипуляция - вне зависимости от того, насколько поймавший его рыбак-манипулятор был сознателен в своих целях и средствах.
На что же мы покупаемся? Каждый на своё. В основном, конечно, люди покупаются на собственною важность. Играя на чувстве нашей важности, мы вытворяем друг с другом всё, что угодно, в том числе ввергаем в ад и возносим в рай, это тема отдельного разговора. Пытаясь обрести неуязвимость от ненужных реакций в обычных социальных контактов (на работе, дома, в сфере обслуживания и т.д.), каждый обнаружит в себе те струны, на которых играют его ближние. Обнаружит он также, что неуязвимость обретается благодаря лечению причин уязвимости, а не ее симптомов. Практика такого рода создаёт, в том числе, устойчивый иммунитет против патологической манипуляции со стороны враждебных голосов. Итак, если галюцинаторная ситуация находится под контролем, то из патологической она превращается в экспериментальную. Вам выпала неслыханная удача исследовать астральный мир наяву. Если вы разотождествлены с ситуацией и осознаёте специфику происходящего вы вполне можете вступить со вторгшимися астральными формами и сущностями в контакт. Обычная ошибка, совершаемая при этом, заключается в попытке вступить о ними в контакт на физическом плане.
Такие попытки являются неадекватными не только с точки зрения окружающих, но и по сути. Как уже указывалось, вторгаясь на физический план, астральные проекции сохраняют свои специфику, то есть продолжают оставаться порождениями мира воображения. Поэтому и вступать с ними в контакт имеет смысл лишь посредством воображения. Например, вовсе необязательно обращаться к астральным сущностям вслух - вполне достаточно делать это в уме, про себя, так сказать, телепатически.
Ранее уже говорилось, что попытки голосов указывать перципиентам, что они должны делать, представляют собой верный признак зловредности астральных сущностей, которым принадлежат данные голоса. Этот признак, однако, справедлив лишь для тех случаев, когда голос сам предлагает свои услуги. Если же воля к общению исходит от перципиента, если он задаёт голосом вопросы, то в оценке их ответов ему следует полагаться на собственное разумение.
Искренне и глубоко вопрошающий может выйти на контакт с так называемым астральным учителем - персонифицированной проекцией интуитивной сферы. Имеется ввиду надсознательные области творческой обработки информации, персонифицируемые в йогической традиции в лице йшвары, Учителя, учителей, которые можно выводить на гиперголографический астральный экран - и получать через этот канал весьма ценную информацию. В отличие от других голосов, астральный учитель говорит лишь тогда, когда мы к нему обращаемся, и лишь о том, о чём мы у него спрашиваем. Иногда вместо прямого ответа нам может быть предъявлено требование совершить некоторое действие или серию действий, не вполне обычных с точки зрения здравого смысла (и внешних наблюдателей),- действий, которые, якобы, и могут дать ответ на наш вопрос. Обычно, это действия, связанные с, так называемым, сверхусилием. Непосредственная их задача заключается в том, чтобы сделать наше, очевидно, и без того изменённое состояние сознания ещё более изменённым.
Если требуемые действия не содержат угрозы целостности и здоровью организма, их следует выполнять прежде всего в тестовых целях: если научения, частью которых являются и данные действия исходят от астрального учителя, а не от какого-то маскирующегося под него астрального шутника, то в результате их выполнения мы самым неожиданным образом действительно получаем ответ на наш вопрос. Однако по вполне понятным причинам подобными экспериментами рекомендуется заниматься в полном уединении.
Сознательная работа с галюцинаторными ситуациями - очень интересная сфера исследований и всем, кому данная сфера исследований доступна, автор может лишь от души пожелать успеха.